В ноябре 1918 года крестьяне Медынского, Малоярославецкого и Боровского уездов, доведенные до отчаяния гражданской войной, голодом и бесчинствами комиссаров, продотрядов, восстали. Их лозунги как зеркало революции: «Свободному – Ленин враг», «Не пейте кровь», «Комиссар съест за сотню», «Мы не выбирали Ленина», «В России – Ленин, в Германии – хлеб», «Не довольно ли голодным быть?», «И льётся кровь братская», «Где право?», «Партия – не весь народ, а власть должна народной быть», «Боже, сколько крови и слёз!», «Советом не накормишь», «Народу власть, а не германскому шпиону!».

Для подавления восстания направлены регулярные части Красной Армии, мобилизованы силы местной власти. Тимофей Матросов назначается военным комендантом Боровска и уезда.

Восстание быстро подавили с жестокостью, как требовал в подобных случаях Ленин: беспощадно, непременно повесить, чтобы все видели, отнять весь хлеб, назначить заложников. В итоге расстреляны 18 активистов из числа боровских мятежников, около сотни взяты в заложники, свыше 50 наказаны тюрьмой либо штрафами, а штрафы по размеру соизмеримы со стоимостью крепкого крестьянского дома. Участие в восстании станет потом для многих отягчающей причиной при раскулачивании и ссылках.

В Государственном архиве документов новейшей истории Калужской области (ГАДНИКО) имеется дело (П -1. Оп.2. Д.16), проливающее свет на то, как закатилась звезда военного коменданта Тимофея Матросова. С трудом, при помощи работников архива, разбираю его предсмертную записку: «Если я имел право жить, то за мной имеется право и распоряжаться своей жизнью так, как хочу. Я хочу умереть и умираю. Никто не смеет указывать на меня пальцами, ибо я двенадцать лет стоял на революционном посту и не был подлецом, как другие. Сил для жизни нет – нервы истрёпаны, - а калеки пусть уйдут. 19-22/II-19 (подпись)».

Состоялось как уголовное, так и «внутрипартийное» расследование. Бывший председатель исполкома Петров, незадолго до этого переведенный в отдел просвещения, в своём показании отмечает: «…т. Матросова очень мало знаю партийная работа его нами цинилась. Но в последнее время он вёл себя очень странно собирался ехать на фронт в Тамбов то в центр а также заявлял ниодин раз на коллегиальных заседаниях что он застрелится или кого застрелить объясняя это издёрганностью нерв и при бегал для поддержки таковых к помочи спиртных напитков. Мне представлялось что тов. Матросов как будто вёл ненормальный образ жизни». (При цитировании здесь и далее сохраняется орфография оригинала).

Имеются показания других сподвижников Матросова: Белова Г.Н., Платонова В.В., Мазурова В.В., Евстигнеева Д.Г., Рябцева Ф.И., Авдеева В.Е., Рыхловой О.В., Уточкина Е.В., Шмелёва Г.П., Крылова, Барабанова Н.Н., Прохорова. Председатель Боровского исполкома Г.П. Шмелёв, в частности, показал: «Товарищ Матросов, с которым я лично, ни когда не имел конфликтов, могу показать как за работника, достойного похвалы. Но за последние два месяца можно отметить большое в нём изменение, а именно, непостоянность службы зарвавшися работой, но мало окончивши её, где-бы не работал, часто можно замечать выпивши и сильное нервное расстройство, на вопрос ему от чего он последнее время так изменился и изнервничался, а также на романтической подкладке, со слов его он хотел жениться, или же застрелиться, или кого застрелить, которые могут подтвердить и другие товарищи его слова на последнем прощальном банкете, устроенном в честь Матросова по инициативе его, Матросова, и всех остальных, присутствующих на нём, Матросов был сильно пьян и отозвал меня в другую комнату и предложил на прощание несколько с ним выпить, я уважая его, немного выпил и до самого рокового часу был с ним как лучший товарищ. В особенности я с ним спаялся во время октябрьского белогвардейского восстания, где я работал с ним, в Военно-Революционном штабе по подавлению мятежников, и исполнению приговоров активистам до самой ликвидации названного Штаба».

Ещё одно объяснение написано подругой Матросова Еленой Голофтеевой. Она приводит слова Т. Матросова: «Остаться здесь – значит втянуться в эту грязь и стать таким же подлецом, как Петров и Шмелёв, т. к. они не работают, а живут личными интересами. Я это не хочу потому, что всегда работал честно – ради идеи – таким и умру. О своей смерти – продолжает Елена, - говорил часто и даже, часа за три до смерти говорил, - «жить не буду». Довольно часто и раньше говорил мне он о Петрове. Этот человек, говорил Матросов, из за того, чтобы попасть на пост Председателя Исполкома, готов пойти на какую угодно подлость. В заключение скажу – пишет Елена, - что Матросов был высокой честности человек и истинный работник на пользу революции».

Далее, в деле имеется телеграмма: «от крыт терор по подозрению задержан на станции балабаново отправляющийся в Калугу Матросов при задержании застрелился высылайте комиссию. Предисполком Шмелёв». Почему «по подозрению, … при задержании», если это самоубийство? Объяснение в том, что поначалу решили объявить происшедшее как некий заговор на почве внутрипартийных распрей. Не сразу обнаруженная предсмертная записка версию заговора отмела.

Что привело к суициду? Прочитаем ещё раз фразу из показаний Шмелёва: «я работал с ним, в Военно-Революционном штабе по подавлению мятежников, и исполнению приговоров активистам». Факт участия Матросова в расстрелах не мог не вызвать у молодого революционера-романтика психического потрясения или, говоря современным языком, эмоционального стресса, что на фоне неустойчивой психики или малосимптомного психического заболевания и стало причиной «развернутого» психоза, и как следствие - суицида.

Что больше повлияло? Личное участие в казни? Образы овдовевших женщин и осиротевших детей? Или горечь от того, что подлецы приходят к власти? Всё это не вписывалось в понимание революции у честного большевика. Он осознал, что всё обстоит совсем не так, как мечталось. Воплощение идеи (утопической по сути) во чтобы то ни стало, по принципу «все средства хороши», убивает в человеке всё человечное, а порой и самого человека. Жизнь Матросова закончилась саморепрессией. Для других это привело к репрессии сознания и его перерождению.

Смерть Матросова, личную трагедию человека, большевики (мастера в деле подтасовок) по окончании следствия представили как коварные происки классового врага. Эту версию через две недели после похорон внушали на собраниях. Вот документ:

«Протокол

Общаго собрания коммунистов села Уваровска Кривской волости Боровского уезда Калуж. губ.

Наданном собрании был избран большинством голосов председателем собрания товар. С.И.Назаров (милиционер) и секретарь С.Г. Хромов (нач. милиции Боровска)

Было поставлено на повестку дня.

1. Доклад тов. Уточкина (председатель уездной ЧК), о текущем моменте

Мы коммунисты с. Уваровска Кривской вол. Боровского уезда Калуж. губ. Собравшись на общим собрании 14 марта 1919 года. Заслушав доклад тов Уточкина отекущем моменте: который обрисовав положение России… (опускаю часть документа, где пространно говорится о положении России). Но в этот момент враги рабочее-крестьянской власти кулачьё, спекулянты, богатеи и разные карьеристы пролазяют в Советы и там свои тёмные делишки. Не считая нужным смотреть на общее положение, а из чисто игоистических и шкурных интересов дабы удержать власть в своих кулацких руках, производят аресты наилучших работников. Что и было у нас в Боровском уезде шкурников, кулаков и домовладельцев, арестовали товарища Матросова, тов. Рябцева (председатель компартии уезда), тов. Евстигнеева (сотрудник уездной ЧК) и др. А тов. Матросов не выдержав такого позора, теперь уже выбыл изнаших рядов. И так тов. Матросов, являлся самым наилучшим работником в нашем уезде. Мы протестуем против того выступления, кулаков, шкурников и богатеев и выносим нижеследующую резолюцию.

Резолюция

(Часть документа, где говорится об общем обострении обстановки, опускаю) ....Они предвидя и сознавая с отъездом его (Матросова ) в Губернскую Калужскую Чрезвычайную комиссию председателем будучи, что он будет и в первую очередь возьмётся за очистку кулацкого засилья в Боровском уезде. Решили, во что бы то ни стало, каким бы то не было путём его опозорить. И предъявили ему арест которого он не мог вынести, в чем оне и были убеждены хорошо зная товар. Матросова. А также предполагали если оне его уберут то его товарищи которые борются вместе с ним за идею рабочего класса рас падутся при ошеломлении такого удара, какой оне нанесли нам коммунистам.

Но нет! Мы коммунисты, есть те, которыя боролись раньше с оружием в руках против тех-же, кулаков, богатеев и спекулянтов и будем бороться до тех пор пока оне не пройдут по нашим трупам».

Как видим, НЕТ ДЛЯ БОЛЬШЕВИКОВ НИЧЕГО МОРАЛЬНО НЕДОПУСТИМОГО ВО ИМЯ СВЕТЛОГО КОММУНИСТИЧЕСКОГО ЗАВТРА.

История Матросова, солдата революции, высветила реальность: утопические революционные идеи в уезде претворяли в жизнь необразованные и нечистоплотные функционеры. В их рядах имели место пьянки, склоки и «свара» за кресло. Революционеры-романтики, заряженные энергией заблуждения, оказались «белыми воронами», лишними на этом «пире во время чумы». Утверждались подлецы, они и продолжали строительство «новой жизни», приведя страну через 70 лет к духовной нищете и экономическому краху.

* * *

В один из мартовских дней 2011 года автор данной публикации (он же составитель книги о политических репрессиях в Боровском районе) поехал в Федотово, чтобы увидеть могилу Матросова. В деревне мужчина средних лет на вопрос, где находится могила, отвечал: «Тимошкина могила вон там, высокие тополя видите? Как погиб? Его кулаки убили. Поехал в Боровск, они его и убили. Почему не на кладбище похоронили? Да, где убили, там и похоронили. Так, наверно. Но вам лучше расскажет Галина Васильевна. Она тоже Матросова. Работала председателем сельсовета. Сейчас у неё магазин в «Маяке»».

Могила с ажурной оградой находится в открытом поле, вдали от домов. Её окружают семь высоченных тополей. Одно дерево переломлено на высоте около трёх метров. Сломлено недавно, возможно, недавним ветром ураганной силы. Ствол на сломе сухой, безжизненный. Отломившаяся часть лежит одним концом на ограде. Множество мелких сучьев осыпали могилу и подступы к ней. К ограде прикреплён небольшой прямоугольник жести, на нём зелёной краской по коричневому фону неровным почерком выписано: «Тимофей Матросов убит богачами д. Федотово. 1918 г.».

Галину Васильевну нашел в её магазине. «Тимошка, – рассказывает она, - был председателем коммуны. Вот его и убили. Почему не на кладбище похоронен? Был заметным человеком, вот и похоронили отдельно». В Калуге, говорю, есть дело Матросова. Нисколько не удивившись причине смерти, о которой я поведал, Галина Васильевна молвила: «Вот поэтому и не разрешили похоронить на кладбище». Значит, знала.

Опубликовано: Овчинников В.А. СУИЦИД КОМИССАРА МАТРОСОВА (фрагмент из книги «Расстрелянное будущее») // Балабаново. №32. 24.08.2011