История усадьбы и селения Белкино интересна и поучительна.

Многим нашим гражданам не безразлична судьба Белкинской усадьбы, которая в настощее время включает парк. дом и храм.

Предлагаем познакомиться с материалом Е.С. Чистяковой по истории Белкино. Автор по образованию ни историк и ни краевед, а экономист, но она увлечена историей этого места. Материал её опирается на работы обнинских исследователей З.В. Васильевой, Т. Лариной, Л.Б. Сорокиной и др. Этот материал собран воедино и коротко, ознакомительно даёт представление о белкинской усадьбе. С историей усадьбы можно познакомиться на нашем сайте в разделе "Населенные пункты Боровского района", где помещен так же материал Е.А. Чистяковой "Усадьба Белкино. Прошлое, настоящее и будущее".

Алдминистраторы сайта надеются в дальнейшем поместить в данном разделе материалы обнинских исследователей и краеведов по данному вопросу.

Архитектурная справка

Белкинская усадьба создавалась в период раннего классицизма, и в ее неповторимом облике нашли отражение многие характерные особенности этого стиля, ориентированного на античное наследие и идеи философского рационализма.

Во главу угла ставятся представления о всеобщей разумной закономерности, возвышенной простоте и строгой гармонии, естественной, но облагороженной природе. В планировке парка традиционно сочетаются регулярная и пейзажная части. Возвышенный правый склон Зайцевского оврага, спускающийся к Большому пруду, был террасирован, и на каждой из трех пологих ступенек-террас были устроены небольшие искусственные пруды. В целом они образовали грандиозный живописный каскад – важнейший композиционный элемент усадебного зодчества того периода.

На каскадных террасах был разбит регулярный липовый парк, а на верхней террасе, на господствующей высоте, встал каменный особняк.

Регулярный парк

Планировка регулярного парка и усадебного ансамбля в целом отличалась строгой симметрией. В ее основе лежит пересечение двух композиционных осей: одной из них послужила дорога на Кривское, ограничивающая усадьбу с севера, а под прямым углом к ней проходит главная продольная ось – ее обозначила центральная липовая аллея. Начинаясь от заднего фасада особняка, главная аллея рассекала всю территорию регулярного парка, вплоть до Большого пруда, на две абсолютно симметричные половины.

С северной стороны особняка, от парадных ворот, ее продолжала прямая подъездная аллея, которая вела через поля и леса в сторону д. Кабицыно. Ныне этой «линейки» не существует, но в прежнее время именно по ней подъезжали к белкинской усадьбе от Калужской дороги, и издалека уже виднелись парадные ворота особняка.

Эту березовую аллею насадил И.И. Воронцов, он же высадил березы и вдоль других проселочных дорог, расходившихся от усадьбы в разных направлениях. Сейчас сохранился лишь небольшой участок аллеи вдоль дороги на Кривское. Главную липовую аллею пересекали перпендикулярные боковые, проходившие по кромкам террас. Все они также были засажены исключительно липовыми деревьями. В ту пору липа являлась наиболее популярной парковой культурой, поскольку ее пластичная крона легче всего поддается обработке. Все деревья в аллеях регулярного парка тщательно подстригали, придавая им шарообразную форму. Следы стрижки до сих пор можно заметить на липах на высоте 4-5 метров. Геометрически правильные участки, образованные пересечением аллей, занимали открытые поляны с боскетами из стриженого кустарника. К южному фасаду особняка примыкала небольшая открытая площадка – партер. На краю ее стоял легендарный «годуновский» вяз, в три человека в обхвате, верхушка которого, возвышавшаяся над всеми деревьями парка, была видна за несколько верст, как маяк. «Недоставало лишь фонтана и статуй, чтобы придать этой части сада дворцовую грандиозность», - писал правнук Ивана Воронцова Михаил Бутурлин. Каскад прудов, вытянутых цепочкой с севера на юг, параллельно главной композиционной оси, ограничивал регулярную часть парка с запада. Пруды разделялись земляными дамбами с перепускными устройствами, через которые в нескольких узких местах были перекинуты изящные каменные мостики.

Все части каскада сообщались между собой, а нижний пруд был устроен в протоке Большого пруда.

Пейзажный парк

Создатели пейзажных парков всегда стремились восстановить иллюзию первозданной, девственной природы. Но эта "естественность" достигалась в результате кропотливого труда, и все посадки, до последнего деревца, тщательно размечались на плане и на местности.

Если в регулярной части парка, прокладывались прямые линейные дорожки, посыпанные гравием, то в пейзажной, их заменяли прихотливо изогнутые тропинки, которые как бы случайно выводили к великолепным видам. Основной идеей была смена тщательно продуманных пейзажных картин.

Белкинский особняк

Доминантой всего усадебного комплекса стал главный дом, возведенный на высшей точке террасы. Как отмечают искусствоведы, белкинский особняк относится к числу характерных памятников раннего классицизма. Но поскольку подобных памятников почти не сохранилось, они отнюдь не соответствуют нашему представлению о типичном «дворянском гнезде».

Трехэтажный главный дом имеет монолитный, почти кубический объем, не осложненный ни колоннами, ни портиками, ни лепниной. Строгий лаконизм внешнего убранства создает впечатление благородной простоты и целостности, величественной монументальности. Выразительность оформления фасадов достигается за счет применения рустовки – рельефной облицовки камнями с выпуклой поверхностью. Нижний этаж, резко отделенный выступающим карнизом, покрыт рустовкой сплошь, что усиливает ощущение массивности здания. Центры переднего и заднего фасадов и закругленные углы также выделены рустом сверху донизу.

Фактуру стен оживляют и промежуточные филенки (прямоугольные углубления) между вторым и третьим этажами. Игра света и тени на выпукло-вогнутых, словно инкрустированных поверхностях придавала фасадам видимость дворцовой роскоши. Этот эффект еще более усиливала окраска в классической бело-желтой гамме (желтый цвет всегда символизировал золото). Вход в дом, как со стороны парадного двора, так и со стороны парка был оформлен в виде крыльца с четырьмя деревянными колоннами, на которые опирался длинный балкон второго этажа.

Здание покрывала пологая четырехскатная крыша. К главному дому примыкали две симметричные пары флигелей: сначала шли двухэтажные, а потом одноэтажные, изогнутые в виде буквы «Г» (ныне сохранилась лишь восточная пара). Флигели соединялись с главным домом и между собой узорчатой чугунной оградой, и в целом этот архитектурный комплекс образовывал замкнутый парадный двор с проездными воротами. Во флигелях размещались хозяйственные службы и жилье для прислуги. К настоящему времени главный дом превратился в руины, лишь полуразрушенные стены его еще держатся над землей, грозя обрушиться в любой момент.

Внутренняя планировка дома реконструирована искусствоведами. На первом этаже размещались хозяйственные помещения. Они имели необычный сводчатый потолок, более характерный для древнерусских палат, причем в самом большом из них своды опирались на массивный центральный столп. Ниже располагался сводчатый подвал. Основную часть второго, парадного, этажа составляла торжественная анфилада из трех комнат, которые просматривались сквозь арочные проемы из конца в конец. Вообще все комнаты здесь были проходными, и сквозь них весь этаж можно было обойти по периметру (коридоры не предусматривались).

Половину анфилады занимал огромный двусветный зал, захватывающий и уровень третьего этажа до самой крыши. Анфиладу продолжали гостиная и кабинет, рядом находилась парадная спальня с альковом. Михаил Бутурлин описывает в своих мемуарах обстановку белкинского особняка в начале XIX в., отмечая, что она сохранилась еще от Ивана Воронцова.

Двусветный зал был весь расписан фресками с музыкальными эмблемами, а потолок украшал круглый плафон с изображением какого-то мифологического сюжета. В середине зала стоял огромный стол «топорной работы», крышка которого была расписана плодами и цветами. В гостиной стоял большой жесткий диван и такие же кресла, обитые полосатой холстиной. По сторонам балконной двери возвышались два грубых комода с мраморными досками. По углам висели фарфоровые канделябры в виде цветочных ветвей. Стены были обтянуты темно-желтыми штофными обоями, на которые наклеили в три ряда залакированные гравюры с видами Венеции.

Далее шел кабинет с белыми штофными обоями, также покрытыми гравюрами с итальянскими пейзажами.

Главной роскошью в помещениях парадной анфилады были восхитительные наборные паркеты: детали их орнамента были набраны из пластин ценных пород дерева, отличающихся по цвету и фактуре. На третьем этаже размещались жилые комнаты с незатейливым, интимным убранством. Мебель здесь стояла сборная, в основном окрашенная белой краской и обитая зеленым сафьяном. По тем временам такая обстановка считалась весьма скромной, но ведь усадьба предназначалась не для торжественных приемов, адля спокойного уединения в деревенской глуши. Как можно полагать, большая часть мебели в особняке была изготовлена своими же крепостными мастерами. Поскольку особняк предназначался только для проживания в теплое время года, печей в нем не было, лишь в двусветном зале оборудовали декоративный камин.

Храм Бориса и Глеба

Неподалеку от особняка, на одной с ним композиционной линии (вдоль дороги на Кривское) был возведен каменный храм Бориса и Глеба. Храм был освящен 13 июня 1773 г., и надпись об этом до недавнего времени еще сохранялась на его стене. Позднее он был окружен низкой оградой, образующей в плане восьмигранник. Храм имеет достаточно типичную для той эпохи композицию с продольной ориентацией. Все части здания – алтарь, собственно церковь, трапезная и колокольня – четко выстроены по оси «восток-запад». Объемное построение здания – «восьмерик на четверике» – также соответствует классическому типу, но поскольку четверик почти не выступает за грани восьмерика, в целом образуется необычайно узкий, сжатый боковой силуэт.

Особый придел с южной стороны храма, нарушающий его композиционную целостность, был пристроен лишь в 1815 г. В архитектурном убранстве храма причудливо сочетаются черты барокко и классицизма, что и создает его неповторимое своеобразие. Элементы барокко проявляются в таких деталях, как маленькие овальные окна второго света. В целом же плоскостное внешнее оформление, построенное на бесчисленном повторении одинаковых пилястров в простенках между узкими окнами, весьма характерно для раннего классицизма. Своим скромным, но нарядным обликом храм напоминал парковый павильон, что вполне соответствовало традициям усадебной архитектуры екатерининской эпохи. Его изящный стройный силуэт создавал впечатление воздушной легкости.

Внутреннее убранство храма

Под стать внешнему был и внутренний облик храма. Небольшое помещение церкви покрывала роспись в технике гризайль. На стенах были изображены портики с пилястрами и фронтонами и изящные лепные украшения с растительным орнаментом. Таким же образом имитировались кессоны (декоративные углубления) в куполе открытого восьмерика и балюстрада по его внутренней окружности. Впоследствии, в конце XIX в., интерьер храма был оформлен заново: «светский» орнамент заменили росписи на сюжеты из Евангелия, а под куполом появились херувимы. Но отдельные элементы первоначального оформления можно было разглядеть еще совсем недавно. Остатки росписей окончательно скрылись под слоем побелки лишь при последнем ремонте храма. Известно, что отделкой интерьера церкви в июне 1772 года занимался помощник архитектора В.И. Баженова, молодой живописец-декоратор Иван Дмитриевич Некрасов. Это единственное имя, известное нам в связи со строительством усадьбы. Вполне вероятно, что он был и автором проекта росписей всего храма.

Пейзажный парк традиционно охватывал все усадебные сооружения, включая хозяйственные постройки, которые оформлялись как декоративные павильоны. В Белкине эту роль играла рига – постройка для хранения зерна в виде восьмигранника с двумя длинными боковыми крылами (только они и сохранились до сих пор, центральная часть полностью разрушилась). Ее стены украшали филенки и замысловатые наличники окон. А восточнее особняка, вдоль дороги на Кривское, Воронцов поставил каменное строение, образующее в плане замкнутый прямоугольный контур – конный (или хозяйственный) двор. В начале XX в. он был перестроен, затем там размещалась ткацкая фабрика, а несколько лет назад здание сгорело.

Примечательно, что все усадебные постройки размещены хотя и свободно, но параллельно основным композиционным осям. Насколько можно судить, все они, от особняка и церкви до павильонов, были оформлены в единой бело-желтой гамме. Белкинский усадебный ансамбль отличался гармоничным внутренним единством, искусно выраженной взаимосвязью с окружающей природой. Здесь явственно ощущается дух ушедшей эпохи, пленительное очарование особого уединенного мира «дворянского гнезда». Создатели белкинской усадьбы несомненно обладали тонким художественным вкусом и способностью к оригинальным решениям, это были незаурядные специалисты в своей области – не ремесленники, а истинные творцы. К сожалению, их имена остались для нас неизвестными, что и не удивительно: в то время этому не придавали особого значения. Некоторые особенности архитектурного убранства церкви позволяют искусствоведам предположить, что в ее проектировании мог принимать участие известный московский архитектор К.И. Бланк, которого граф Воронцов постоянно привлекал к строительству в своих имениях. Искусствовед Л.Б. Сорокина отмечает также стилистическую близость архитектуры особняка с работами В.И. Баженова и его круга. Но это только гипотезы, которые уже вряд ли удастся проверить документально.

1. © Copyright: Ларина Татьяна, 2001

Свидетельство о публикации №2110170047

2. http://hist-usadba.narod.ru/links4-5.html

3. http://obninsk.name/photo/

4. Список церквей Калужской епархии. ГАКО

5. Разрядная книга 1475—1598 гг. Под ред. акад. М. Н. Тихомирова. — М., 1966;

6. Николаев Е. В. По Калужской земле. — М., 1968;

7. Васильева 3. В, История края. Белкино

8. Пятая краеведческая конференция Калужской области. Тезисы докладов. — Обнинск, 1990. С. 63—70;

9. Потапова Н.А. // Материалы свода памятников истории и культуры РСФСР. Калужская обл. — М., 1978. С. 96—98

10. http://ru.wikipedia.org

11. http://www.church.obninsk.ru/

© Е.А. Чистякова