Источники о слободах и посаде старше XVII в. не сохранились. По источникам XVII ст., несмотря на различные пробелы в их содержании, можно изучать многие стороны жизни, в т.ч. занятия жителей монастырских слобод. Старейший обобщающий документ – дозорная книга 1621 г. –сообщает сведения о живших в пафнутьевских слободах лицах духовного звания, монастырских служках и служебниках, «жилетцких молотчих людях» (только в Мякишевской слободе) и бобылей. В Высоцкой слободе были учтены монастырский дворник и две вдовы (1). Писцовая книга монастырских вотчин 1629-1630 гг. не упоминает служек, а бобылей делит на непашенных и сидевших на церковной земле (2). Переписная книга 1646 г. всех лиц недуховного сословия числит в непашенных бобылях (3).

Сведения источников о занятиях страдают неполнотой. Во-первых они относятся главным образом к дворовладельцам. Занятия же членов семей указываются лишь изредка. Например, об одном иконописце («иконнике») сказано, что он «з детьми пишет образы» (4). Во-вторых, в документах 1621 и 1629–1630 гг. виды занятий показаны только для служебников. В Мякишевской слободе в 1621 г., не считая причта, были 31 двор и одно дворовое место, а занятия жителей указаны лишь по13 из них. В описаниях Мельничной слободы названы занятия по 5 из 6 дворов, Никольской слободы – по 1 из 6, Высоцкой – по 2 из 7. Большинство остального населения слобод составляли непашенные бобыли, то есть люди, не занимавшиеся полеводством. В документе 1629–1630 гг. сказано: «Пашни к тем слоботкам нет» (5). В 1621 и 1629–1630 гг. было зафиксировано более полутора десятков видов занятий служебников. Служебников было не так уж много и поэтому на каждый вид приходится по одному – трём работникам. К производству продуктов питания относились маслобойное, мельничное, поварское, рыболовное, солодовенное и хлебопекаренное дело. Сюда следует отнести записанных в разные годы садовника и огородника при монастыре. Другие виды производственной деятельности были связаны с обработкой кожи, кузнечным делом. Представлены плотники, портные, сапожники и серебряники. Представление о занятиях слобожан несколько расширяет роспись торговых точек и кузниц в Боровске, включённая в писцовую книгу посада 1625 г. Из 77 лавок, лавочных мест, скамей и кузнец жителям слобод принадлежало 30 (6). В росписи указано 15 человек, о занятиях которых в других документах 20-х гг. ничего не сказано (бобыли Иван Дм. Второв, Гаврила Андреев, Иван Фёд. Болдырев, Григорий Ив. Помухин и др.). Из росписи явствует, что торговали и те, чьи занятия были указаны (мельник Иван Никонов, кожевник Федот Трофимов, сапожник Сидор Кирилов и др., всего 10 человек). Поскольку виды товаров в источнике не названы, то остаётся неизвестным, продавали известные по именам купцы продукты своего труда или сбывали продукцию, произведённую другими людьми. Ничего нельзя сказать и о возможной торговой специализации.

Показателем относительных масштабов торговли, хотя и не её реальных объёмов. Являются размеры оброков, которые надлежало платить казне. В 1625 г. самый высокий оброк (10 алтын в год) был установлен одному посадскому человеку. Из пяти человек с оброками в 4-8 алтын трое были из Мякишевской слободы (Ортём Матвеев – 8 алтын 4 деньги, Иван Второв – 6 алтын, Дементий Андреев Дрыкин – 4 алтын), а из 13 плательщиков трёхалтынного оброка – четверо. Четверо «пафнутьевцев» принадлежали к плательщика наименьших оброков (4–8 денег).

В переписной книге 1646 г., скудной сведениями о профессиях, отметим отсутствующие в предыдущих источниках упоминания о монастырском водовозе и иконописце.

Наиболее полные данные по теме содержатся в документах, составленных во время посадского строения (1649–1652), когда решался вопрос о том, кого из жителей слобод перевести на посад, а кого оставить за монастырём. Один из документов показывает количество дворов и жителей в каждой слободе (см. прилож. 1), другой даёт статистическую (без имён) характеристику слободского населения по видам занятий (прилож. 2). Мерная именная роспись представляет собой перечень дворовладельцов и членов их семей мужского пола (7). В документе указано занятие каждого дворовладельца, а изредка – и членов семьи, называется вид торгового заведения и виды продававшихся товаров. Указывается профессия ремесленника и вид ремесленной продукции («шьет портное», «делают сапожное» и т.п.).

Подсчитав по именной росписи, я сделал вывод, что торговля в городе и за его пределами была основным делом в 36 дворах Мякишевской слободы. Среди мякишевских ремесленников были кузнецы (в 6 дворах), сапожники и овчинники (по 4 двора), кожевники и серебряники (по 3 двора), портные, масленники, воскобойники, иконники, солодовники и свечники (по 2 двора), один плотник, он же колесник и 2 колачника. Выращивание и продажа лука и чеснока было основным занятием 22 дворовладельцев. Отсутствие торговли и ремесла источник описывает словами «промыслу никакова нет, кормитца работою наймом», «промыслу никакова нет, пашню пашет», «черную работу делают». Работой по найму жили 12 человек. Жители трёх других слобод имели некоторые из названных выше профессий. В Мельничной слободе жил единственный в округе сетевязальщик. Любопытно сосредоточение сапожников в Никольской слободе – в четырёх из семи дворов.

Практиковавшиеся в слободах ремёсла были связаны с созданием продуктов питания, изготовлением одежды и обуви, предметов хозяйственного и церковного обихода. Иконники и серебряники представляли художественное ремесло. Продукция Серебрянников характеризуется несколько подробнее, чем продукция других ремесленников. Наряду с обобщённой записью «делает серебреное» упоминаются виды изделий: скань (Конон и Герасим Нечаевы из Мякишевской слободы), кресты и перстни с каменьями (мякишевец Фатей Михайлов), кресты и серьги (Кондрат и Матвей Кузьмины из Высоцкой слободы) (8).

В ряде случаев источники отмечают соединение ремесла и торговли. Например, Богдан Иванов Кекишев был кожевник по ремеслу и одновременно торговцем «кожевным», Прокофий Максимов Иконник сам писал и сам продавал образа (9). В других случаях неясно, своими ли изделиями торговал ремесленник, а иногда, напротив, очевидно, что ремесленник продавал не своё. Так, портной Василий Яковлев Шваль был и мёдоторговцем (10).

В большинстве своём ремесленники специализировались на одном виде продукции. Семён Иванов Масленник и Афанасий Васильев из Мельничной слободы били и продавали масло, но также пекли на продажу гречишники (11). Среди купцов наблюдается как специализация (торговля, скажем, железными изделиями), так и её отсутствие (торговля мёдом, солью и рыбой; мёдом, рыбой и воском; мёдом и хмелем; мёдом и железными изделиями и т.п.).

Для многих единственным источником доходов было выращивание на огородах лука и чеснока, некоторыми слобожанами отвозившимися на продажу даже в Москву. Для многих же лук и чеснок были подспорьем. О выращивании лука и чеснока упоминается в описаниях 89 из 108 мякишеваских дворов, 15 и 18 дворов Высоцкой слободы, 5 из 7 дворов Никольских дворов и двух из 15 дворов Мельничной слобод. О возделывании других культур сведений нет, за исключением хмеля на хмельнике мякишевца Степана Кузьмина Дрыкина (12). О значении обработки земли свидетельствуют записи «Пашню на себя пашет на наёмной земле». Сей не очень ясный оборот скорее всего говорит об аренде дополнительных участков под огороды.

Пока что выявлено незначительное количество сведений об участии пафнутьевских слобожан в откупном деле. 18 июля 1632 г. была приложена печать к откупной грамоте «Первушке» (Севастьяну) Кузьмину Дрыкину на кабак на срок с 1 сентября 1632 по 1 сентября 1633 г. с обязательством выплатить казне 112 рублей 6 алтын 4 денег (13). В 1635 г. тот же человек получил на откуп таможню за 70 руб.27 алт. 3 ден. и взял на оброк лавочное место (14). Судя по неполностью разобранной записи какое-то отношение к таможенной избе в 1632 г. имел портной из Мельничной слободы «Савка» (вероятно Савелий) Лукьянов (15). Согласно мерной именной расписи упомянутый выше С.К. Дрыкин имевшуюся у него лавку сдавал в аренду, а сам в каком-то другом городе «на кобоках (так! – Г.К.) сидел в товарыщех с откупщиками» (16).

Источники показывают значительные различия между жителями слобод, обусловленные приобретёнными профессиями, или отсутствием таковых. Среди неимевших профессии были и те, о ком было написано «кормятца по мру», «кормятца Христовым именем». В 1646 г. во всех слободах было зафиксировано 5 дворовладельцев – нищих, в 1649 г. – 6 нищих вдов, оставшихся во главе дворов.

При посадском строении большинство жителей пафнутьевских слобод было записано в посадские люди, а меньшинство оставлено за монастырём. Сохранилась «Роспись Пафнутьева монастыря торговым, лавочным и промышленным людом, которым быть в Боровску в посад», состоящая из двух списков людей – переведённых на посад и оставленных в монастырской власти (17). Сравнив этот документ с мерной росписью, устанавливаем, что за монастырём осталось несколько ремесленников (по два мельника, иконника и сапожника, кузнец, серебряник, плотник и вязальщик сетей). Большинство же оставшихся за монастырём числилось в не имевших промысла или торговли, живших лишь от лука и чеснока или «чёрной работы». Среди не имевших «промыслу никакова» был Михайло Евтифиев Бушуев, единственный, о ком сказано, что он «пашню пашет». Обобщённо же оставленные за монастырём люди именовались пашенными.

Одним из результатов посадского строения было возникновение, по выражению одного источника, «блиско монастыря, а не блиско Боровского посаду» (18). Рощинской слободы. В источнике 1678 г. рощинцы названы беспашенными бобылями (19). Занятия жителей монастырских слобод после посадского строения в настоящей статье не рассматриваются.

Сообщённые выше результаты наблюдений основаны на прямых известиях источников. Дополнительную информацию по теме доставляют личные и унаследованные прозвища и фамилии. О профессиях говорят следующие именования: Сапожников (в 1646 г.) и сыновья его Подшивалины (1652), Крупеня (он же Крупенин), Кузнецов (сын кузнеца, упомянутого в 1621 г.), Ситников (он же Бочарников), Коваль (он же Ковалёв), Ирошников, Шваль и сын его Швалёв, Голубятников, Струнников, Мылков, Красильник (в 1629-1630 гг.) и сыновья его Красильниковы (в 1646 г.); Кузнец, Колачник, Масленик, Иконник, Авчинник (в 1646 г. Ирошников), Серебряник, Солодник. С занятием, видимо, связано прозвище монастырского водовоза Ерофея Фёдорова Цепляй (1646). Впоследствии от некоторых «профессиональных» прозвищ образовались фамилии. Например, от Михаила Алексеева Колачника документов 1646–1652 гг. пошла фамилия Колачниковы. В 1621 и 1629–1630 гг. Михаийла Алексеев числился хлебником.

Прозвище вроде Кузнец, писавшиеся после отчества, обычно показывают занятие называемым делом в год записи. Впрочем. Иногда такие формы прозвищ в действительности являются унаследованными, то есть по смыслу равнозначными Кузнецову, например. Унаследованные прозвища не всегда говорят о профессиях их носителей. Скажем, Василий Як. Шваль действительно «делал портное», сын же Микита, живший своим двором, имел доход лишь от выращивания и продажи лука и чеснока (20).

Унаследованные прозвища и фамилии являются подчас единственными свидетельствами о занятиях людей, о которых источники молчат. Так, с 1621 г. в документах фигурируют мякишевцы Ирошниковы. Первыми известными членами рода были бесфамильные сыромятник Иван Игнатов и его племянник овчинник Ждан Григорьев (21). Фамилия появляется с 1646 г. Мерная роспись сообщает, что Ирошниковы занимались овчинами. Фамилия же происходит от слова «ирошник», обозначавшего человека, делавшего ирху, как назывался род выделанной кожи, а также меховая отделка верхней одежды (22). Поскольку фамилии часто образовывались от имён и прозвищ дедов (23), то можно предположить, что фамилия Ирошниковы, под которой записаны сыновья Ивана Игнатова, восходит к наименованию специальности деда Игната или более раннего предка. Неизвестно, делали ли ирху известные Ирошниковы, но по крайней мере в первой половине XVII в. они работали с кожей как и их предок (предки). Судя по фамилии у Мыльниковых (Мылковых) был предок мыловар. По фамилии Голубятниковы мы устанавливаем, что когда-то жил голубевод и (или) охотник на голубей. От предка, видимо, занимавшегося сыроварением, масленнику Ивану Яковлеву, записанному в 1629-1630 и 1646 гг., досталось прозвище Сыров, ставшее потом фамилией. Фамилии и прозвища «профессионального» характера позволяют немного расширить представление о занятиях людей и о наборе профессий и проникнуть в несколько более раннее время, чем годы записей в сохранившихся источниках.

Переписные документы отражают состояние дел в 20-е гг. и на рубеже 40-х–50-х гг. XVII в. Это своего рода срезы информации по теме. Профессиональную деятельность некоторых слобожан можно изучать по обоим срезам. О других людях можно судить лишь по какому-либо одному источнику. Поскольку жители слобод трудились не только в годы описаний, то фактически рамки хронологических «срезов» шире отдельных лет. Возможно. В 1620-е гг. были и другие виды занятий помимо отмеченных в документах. Установленный круг видов занятий довольно широкий. Это позволяет предполагать, что большинство видов деятельности нами выявлено.

Приложение 1. Количество дворов и жителей (РГАДА. Ф.159. Оп.I. Д.916. Л.101–103. Документ даты не имеет, но содержит ссылку на строельную книгу 7157 (1649) г.).

Мякишевская слобода: дворов 102, дворовладельцев 103, членов семей 201, вдовьих дворов 10, членов семей 23, дворов пустых 1, дворовых мест пустых 1.

Мельничная слобода: дворов 8, дворовладельцев 8, членов семей 15, вдовьих дворов 3, членов семей 5, вдовьих дворов бездетных 1, мельничьих дворов 2, мельников 2, членов семей 5.

Никольская слобода: дворов 6, дворовладельцев 6, членов семей 13.

Высоцкая слобода: дворов 16, дворовладельцев 16, членов семей 25, вдовьих дворов 2, членов семей 3.

(В источнике дворовладельцы – «люди». Членами семей мы назвали упоминаемых в источнике детей, братьев, внуков, пасынков, племянников и зятей).

Приложение 2. Классификация жителей слобод в росписи периода посадского строения (РГАДА. Ф.159. Оп.I. Д.916. Л.104–107).

Мякишевская слобода: «Торговых людей» 29 (у них 32 лавки и амбар), «торговых людей» 12 (в 11 наёмных лавках и амбарах), торгующих «отъезжими торги» 27, вдов, дети которых торгуют 3 (3 лавки), вдов, дети которых торгуют «отъезжими торгами» 2, вдов, дети которых имеют кузницу,1, вдов, дети которых торгуют «всякими товары», 1, вдов, дети которых торгуют маслом, 1, торгующих «всякими торги» 4 (в т.ч. 1 торгующий в отъезде); сапожников, торгующих в отъезде, 1 (с сыном), портных, торгующих в отъезде, 2, портных 3 (с 1 братом), сапожников 1, иконников 2, колесников 1, кузнецов в своих кузницах 4, торгующих «на наёмных полках» 4 (в т.ч. 3 серебрянника), «пашет огород, торгует луком» 1, «пашенных людей» 11, «кормитца в наймех» 1, нищих вдов 1 (с сыном), бездетных вдов 1.

Мельничная слобода: мельников 1 (имеет лавку), пекарей гречишников 1 (с детьми, торгующими всяким товаром в отъезде), маслнников, торгующих на наёмных полках, 1, кузнецов в своих кузниццах 2, сетевязальщиков, пашенных 1, не имеющих промысла 1, нищих вдов 4.

Никольская слобода: торгующих «всяким товаром» в своей лавке 1, сапожников, торгующих мясом в своей лавке, 1, сапожников 4.

Высокая слобода: торгующих в своих лавках 5, торгующих в наёмных лавках 1, торгующих на наёмных полках 1, портных 1, сапожников 1, вдов 1 (с 2-мя сыновьями серебрянниками), нищих вдов 1, «пашенных людей» 3.

Приложение 3. Перчнь занятий по именным переписным документам.

Мякишевская слобода: бочарники, воскобойники, иконники, кожевники, колачники, кузнецы, масленники, овчинники, огородники, плотники, повара, портные, рыболовы, садовники, сапожники, свечники, серебрянники, солодовники, сыромятники, хлебники; купцы; работники по найму; пахари; нищие.

Мельничная слобода: кузнецы, масленники, мельники, мельничные «засыпки», портные, вязальщики сетей, работники по найму.

Высоцкая слобода: масленники, огородники, портные, рыболовы, сапожники, свечники, серебрянники; купцы; работники по найму; нищие.

Никольская слобода: масленники, сапожники; купцы.

(По некоторым специальностям выявлено только по одному человеку за все годы).

1. См.: Боровск: Материалы для истории города XVII и XVIII столетий. М., 1888. С.5–6. (Далее – Боровск. Материалы).

2. Там же. С.203.

3. В сборнике «Боровск. Материалы» перечень жителей монастырских слобод опущен. См.: Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф.1209. Оп.I. Ч.I. Д.440. Л.349-359 об.; Ф.281. Оп.3. Д.630. Л.1-13.

4. РГАДА. Ф.159. Оп.I. Ед.хр.916. Л.201.

5. Боровск. Материалы. С.202.

6. Подсчитано по кн.: Боровск. Материалы. С.11–13.

7. РГАДА. Ф.159. Оп.I. Д.916. Л.187–215.

8. Там же. Л.198, 206, 209, 210.

9. Там же. Л.187, 203.

10. Там же. Л.193.

11. Там же. Л.212, 213.

12. Там же. Л.193.

13. РГАДА. Ф.233. Оп.I. Д.17. Л.150.

14. Там же. Д.25. Л.192, 234.

15. Там же. Д.22. Л.102об.

16. РГАДА. Ф.159. Оп.I. Д.916. Л.193.

17. Там же. Л.254–261; Ф.1198. Оп.I. Д.244. Л.1–5 (только перечень людей, отписанных на посад).

18. РГАДА. Ф.281. Оп.3, ед.хр.642, Л.7.

19. Там же. Ед.хр.633.

20. РГАДА. Ф.159. Оп.I. –.916. Л.193, 200.

21. Боровск. Материалы. С.5. Родственные отношения между этими людьми указаны в писцовой книге 1629–1630 гг.: Там же. С.202.

22. Словарь русского языка XI–XVII вв. М.,1979. Вып.6. С.249–250.

23. См.: Королёв Г.И. Имена и фамилии посадских людей Боровска в XVII в. (нах. в печ.).

Опубликовано: Королёв Г.И. Занятия жителей подборовскх слобод Пафнутьева монастыря в XVII в. // Боровск: страницы истории. Вып.5. Боровск, 2005. С.87–93.

© Королев Г.И.