Проблема изучения раннефеодальной русской деревни представляет большой научный интерес. В последнее время вышли из печати отдельные работы, освещающие различные стороны жизни древнерусской деревни. Большинство из них написаны на основе археологического материала, позволяющего ставить и решать такие вопросы, как расположение и планировка поселений, экономика и быт деревни X—XIII вв.

Настоящая работа посвящена изучению одного из сельских поселений Смоленской земли, известных нам по знаменитой уставной грамоте Смоленского князя Ростислава Мстиславича 1150 г. В этой грамоте среди других крупных населенных пунктов — волостных центров, платящих дань Смоленской епископии, упоминается селение Беницы (1).

Судя по размеру дани, взимаемой с Бенин, это селение, по-видимому, являлось административным центром — погостом, к которому тяготел ряд других более мелких селищ.

Из текста грамоты видно, что Беницы расположены были где-то на восточной окраине Смоленской земли, т. е. на территории современной Калужской области. В настоящее время в пределах последней, в 10 км к северу от города Боровска, на правом берегу Протвы известна деревня Беницы. Экспедицией Государственного Исторического музея в 1957 году вблизи этой деревни обнаружены следы древнерусского поселения.

Вновь открытый памятник, площадью около 10000 кв. м находится на высоком мысу, образованном правым берегом реки Протвы и впадающей в нее речкой Межовкой — в 200 м к востоку от деревни Беницы (рис. 1).

Участок местности, на которой находилось древнее селище, имеет заметный наклон к северу и востоку. Большая часть ее в течение многих лет распахивалась. Культурный слой, оставленный древним поселением, резко выделяется на пашне интенсивно-черным цветом.

На противоположном левом берегу р. Протвы на расстоянии 1 км от селища находится курганный могильник, сильно разрушенный действующими в настоящее время кладбищем. Сохранилось только три насыпи причем и эти испорчены кладоискательскими ямами.

На территории древнего селища экспедицией Государственного Исторического музея было вскрыто в нескольких пунктах около

1200 кв. м площади (2). Мощность культурного слоя не везде одинакова. В северной части селища, на мысу, где площадка сильно задернована и культурный слой не потревожен, толщина его достигала 0,8 м — 1 м; в центральной же и южной частях, которые распахивались, толщина культурного слоя равнялась 0,4—0,5 м.

На исследованной нами площади были прослежены следы восьми жилых построек разного времени, гончарного горна, а также остатки металлургического производства (рис. 2).

Все открытые жилища относятся к типу наземных срубных построек.

Два дома (№1 и №2) находились в северной части селища, близ края надпойменной террасы; они стояли в один ряд на расстоянии 7—8 м друг от друга. Судя по остаткам, это были срубные однокамерные постройки, углы которых лежали на мощных «столбах-стульях», врытых глубоко в землю и укрепленных камнями. Так, на материке прослежены круглые ямы от столбов диаметром около 80—90 см, глубина которых достигала 1 м.

Как известно, на поселениях древней Руси аналогичный метод постановки срубов на «стулья» широко применялся при постройке домов как городскими, так и деревенскими жителями (3).

В доме №1, от которого сохранились не только следы от угловых столбов-стульев, но и обгоревшие бревна южной стены, в юго-восточном углу, на уровне пола, находилась печь-каменка. Перед устьем печи прослежена предпечная яма (1,1X1 м) глубиной 0,6 м. Подобные ямы устраивались обычно в тех жилищах, где печи сооружались на уровне пола.

В жилище №1 были найдены обломки стеклянных браслетов, хрустальная буса шаровидной формы, железное шило, рыболовный крючок, ключ от висячего цилиндрического замка.

Большой интерес представляют обожженные зерна пшеницы и ржи, собранные среди обгоревших бревен южной стены дома. Поблизости от этой постройки обнаружена большая яма, видимо, хозяйственного назначения (1,9X1,4 м., глубиной 0,75 м), в заполнении которой найдено множество обломков круговой керамики, раздробленные кости домашних животных, обломок тонкостенного глиняного тигля со следами расплавленной меди, глиняная птичка-свистулька, костяной двусторонний гребень с кружковым орнаментом, биконическое пряслице из белого камня, железная острога и несколько узколезвийных железных ножей.

Судя по находкам, жилище №1 может быть датировано XI— XII веками.

К этому же времени относится и жилище №2, от которого сохранились остатки нижних частей постройки в виде глубоких ям от угловых столбов-стульев, подпечной ямы и развала большой печи. Последняя была построена из камней и глины и находилась на некотором возвышении над полом; основание ее держалось на трех столбах, следы которых .выявлены в подпольной яме.

В развале печи найдены куски печины с плоской и сферической поверхностью — остатки пода и сводов печи. Северная половина жи-

лища разрушена, видимо, разливами реки Протвы, которые, по словам местных жителей, еще в недавнее время достигали иногда верхней часта террасы. О размерах постройки можно судить по южной стене, длина которой, судя по ямам от столбов, равнялась 5 м.

В заполнении подпечной ямы (2,2X2,6 м, глубиной 0,6 м) среди обожженных камней, золы, кусков угля и печины найдены белокаменные и шиферные пряслица, 14-гранная бусина зеленоватого стекла, медное ушко от деревянного ведра, железные ножи. Вблизи печи найдено железное шило, круглая медная привеска и ключ от цилиндрического висячего замка.

Керамика, собранная в доме №2 представлена, как и в доме №1, исключительно обломками круговой посуды, среди которой преобладают горшки больших размеров (до 30 см высоты с диаметром горла около 28 см), поверхность которых сплошь покрыта волнистым и линейным орнаментом (рис. 3—3). Нередко орнамент состоит из отдельных поясков, нанесенных при помощи зубчатой щепочки. Обжиг сосудов горновой. Наряду с тонкостенными сосудами встречены и толстостенные (до 1 см толщины) недостаточного обжига. В составе теста нередко имеются примеси песка и дресвы. Аналогичная керамика хорошо известна из курганных могильников и селищ XI—XII вв. северо-западных и центральных районов древней Руси (4).

Одновременно с жилищем №1 и №2 на селище Беницы существовали и еще две наземные деревянные постройки (жилища №5 и №8), остатки которых прослежены в южной части селища (рис.2). Печь в жилище №5 была глинобитная, помещалась над небольшой подпечной ямой, основание ее — глинобитный под держался на столбах, следы которых в виде ям сохранились >в материковом слое. Близ развала печи найдены два железных ножа с наварным лезвием, характерные для XII в., а также множество обломков славянской круговой посуды XI—XII вв.

От жилища № 8 сохранились следы в виде ям от столбов-стульев, горизонтально лежащих обгоревших бревен, кусков глиняной обмазки, а также развала печи-каменки. Судя по находкам шиферных пряслиц в подпечной яме и фрагментов орнаментированной круговой керамики, данное жилище тоже датируется XI—XII вв.

В центральной части городища были открыты следы постройки (№3), относящейся к более раннему времени. В этом доме, среди развала печи-каменки, обнаружен вылепленный от руки глиняный сосуд с железной крицей внутри (рис. 3, 1, 2). Этот толстостенный (толщина

стенок около 1 см) сосуд, приготовленный из темно-серой глины, со значительной примесью дресвы, носит на себе следы печного обжига. По форме сосуд близок к раннекруговой керамике гнездовского типа, для которой характерны высокие, стройные пропорции и слегка отогнутый венчик, украшенный тонкой насечкой. Как известно, такая лепная керамика бытовала в X веке одновременно с уже появившейся круговой посудой. В это время, видимо, на поселении Беницы был распространен древнейший способ получения железа из железной руды — варка его в горшках в домашних печах. В данном случае горшок вместе с крицей находился в печи-каменке во время разрушения жилища.

Жилище №6 было расположено западнее дома №3 и, судя по остаткам, представляет собой наземный деревянный сруб площадью 4,8X4,5 м, поставленный на 4 столбах-стульях. На материке ясно видны следы горизонтально лежащих бревен толщиной 0,2—0,25 м. Пазы между бревнами были промазаны глиной, при раскопках найдено множество кусков необожженной глины с отпечатками бревен. Интерес представляют найденные у южной стены в большом количестве мелкие обломки слюды, что позволяет предполагать наличие в этом доме окна, затянутого слюдой. В северо-западном углу дома располагалась печь, поставленная над неглубокой подпечной ямой. В яме прослежены основания двух столбов, которые, очевидно, поддерживали опечек. Печь, как и во всех домах на данном селище, была сложена из камней и глины. Внутри дома найдены: два узколезвийных железных ножа, глиняное пряслице, костяные проколки, амулет-привеска из черного камня и стеклянная черная бусина с белыми разводами и красными глазками X—XI вв. (5) (рис. 4, /—7). Следует отметить, что вся керамика, собранная в жилища №3 и №б и в непосредственной близости от них, представлена обломками лепных сосудов двух типов: 1) толстостенные горшки вытянутых пропорций, либо лишенные орнамента, либо по краю чуть отогнутого венчика нанесены вдавления тонкой палочкой или пальцем. Как было оказано выше, подобная посуда хорошо известна из погребений гнездовского могильника X в. Встречается она также и на селищах Смоленской земли, относящихся к X — нач. XI вв. (6); 2) тонкостенные невысокие сосуды хорошего обжига с слегка отогнутыми венчиками, без орнамента.

Характерно, что лепная керамика на селище Беницы найдена сравнительно в небольшом количестве, причем она встречена в сочетании с глиняными пряслицами, ранними бусами на ограниченной территории в центральной части памятника.

Кроме описанных построек, в южной части селища были обнаружены остатки жилых домов XV—XVI вв. (№4 и №7).

Остатки жилища №4 прослежены в виде каменного фундамента, углубленного в материке на 1—1,2 м, обгоревших бревен сруба и развала печи, сложенной из обожженных кирпичей.

В заполнении котлована, в котором помещался фундамент, обнаружено много золы, угля, обломков кирпичей, железные кованые гвозди, множество обломков керамики, среди которых преобладают фрагменты чернолощеных и черномореных, а также краснолощеных сосудов XV—XVI вв.

Значительный интерес представляют остатки гончарного горна, открытые в южной части памятника (на раскопе VI), где культурный слой нарушен многолетней распашкой. На глубине 30—35 см выявлено скопление обожженной глины, золы, угля и камней, расположенное в виде круга диаметром 1,3—1,4 м. Все пространство внутри этого круга было заполнено перегоревшими и ошлакованными обломками глиняной посуды. Среди них выделялись крупные фрагменты интересного узкогорлого высокого сосуда типа амфоры, украшенного по всей поверхности волнистым узором. Горн помещался на глиняном, сильно утрамбованном основании, которое находилось в яме почти круглой формы и углубленной в материк на 70—80 см. С одной стороны этой ямы прослежена ступенька.

Насколько можно судить по сохранившимся остаткам, это был горн ямного типа с диаметром основания около 1, 2 м. Стенки его были сооружены из небольших камней и обмазаны глиной. Обнаруженные среди развала горна фрагменты сильно пережженной посуды, по всей видимости, ЯВЛЯЛИСЬ производственным браком.

Интересно заметить, что горн на селище Беницы находился на его окраине, недалеко от реки Межовки, т. е. он занимал на памятнике такое же место, как и горны на других сельских поселениях этого времени, например на селище близ Грехова ручья около г. Углича (7).

Около горна обнаружена яма круглой формы глубиной около 0,6 м., заполненная обломками битой посуды различных размеров, богато орнаментированных. Так, один из горшков имел диаметр горла более 28 см и стенки около 1,1 см толщины. Вся поверхность его покрыта орнаментальными поясами, состоящими из отпечатков гребенчатого штампа, волнистых и прямых линий; по плечикам налепной валик, образующий ребро, по которому даны отпечатки гребенки в виде елочки. Здесь же найдены обломки тонкостенных сосудов меньших размеров из ярко-красной глины с орнаментом в виде отпечатков зубчатого штампа, волнистых и прямых линий, "украшающих всю поверх-

ность горшков. Все обнаруженные в яме обломки посуды не имеют следов употребления, что свидетельствует о том, что они являлись производственным браком, полученным при обжиге посуды в горне.

Почти на всей раскопанной площади селища встречены железные шлаки и куски небольших криц. Особенно большое скопление шлаков было отмечено в северо-восточной части селища (на мысу). Здесь вблизи обрыва берега реки обнаружены остатки разрушенного сыродутного горна. На глубине 0,20—0,25 м от 'поверхности в культурном слое было открыто скопление обожженной глины, камней, угля, обожженного дерева, а также около двадцати крупных и мелких кусков шлака. Среди последних, возможно, есть и крицы. Как выяснилось в процессе раскопок, горн помещался в неглубокой яме (0,30 м глубиной и диаметром около 1,5 м). Стенки горна были сложены из мелких камней, покрытых толстым слоем обожженной глины. Высоту горна выяснить не удалось, сохранилась лишь часть задней стенки. Внутренний диаметр был, видимо, около 0,75 м; устьем горн был обращен к обрыву берега, на восток. В этом месте к горну примыкала длинная узкая яма глубиной 0,35 см, служившая, видимо, предгорновым выемом, а также для подведения сопел. В яме найдены шлаки и куски каких-то сильно обожженных глиняных предметов, возможно, сопел. Обнаруженные около горна и в заполнении ямы обломки круговой посуды, аналогичной вышеописанной из жилых комплексов (домов №1, 2, 5) данного поселения, дают возможность датировать это сооружение XI—XII вв. Надо сказать, что ближе всего по устройству данный сыродутный горн напоминает подобные сооружения на Стерженском городке, исследованные С.А. Таракановой в 1940 году и датируемые XI—XII в. (8).

Находки сильно ошлакированного глиняного тигля, со следами расплавленной меди на стенках, фрагменты глиняных льячек, а также многочисленные литые бронзовые украшения свидетельствуют о на личии на поселении меднолитейного производства.

Обратимся теперь к рассмотрению вещевого материала, найденного в культурном слое селища за пределами вышеописанных жилых и производственных сооружений. Наиболее многочисленны и интересны находки изделий из железа. Ножи обнаружены в количестве 37 экземпляров; часть из них относится к типу узколезвийных многослойных, датируемых по стратиграфии новгородских раскопок X—XI вв.; другие же с более широким наварным лезвием бытовали в XII—XIII вв. Из других железных орудий труда (рис.5) следует назвать стамески разных размеров, перовидное сверло, зубила, напильники, илья, иглы, пружинные ножницы, а также булавку — спицу для руч-

ной прялки (9) (рис. 4, 10). Из предметов быта на селище обнаружены цилиндрические висячие замки, относящиеся к обычному типу русских замков XII—XIII вв., ключи различных форм от таких замков, светцы, зажим фитиля от огнива, каменные оселки с отверстиями, пинцеты, ушки и дужки от деревянных ведер, удила и др.

В единичных экземплярах встречены орудия рыболовства; железный крючок, который по новгородским находкам относится к XI в., фрагменты многозубой остроги, глиняные и каменные грузила, свидетельствующие о том, что население поселка для ловли рыбы пользовалось также сетями.

На селище Беницы найдены отдельные предметы вооружения: копье-рогатина ромбической формы XI—XII вв., железные наконечники стрел ромбовидной и листовидной формы, относящиеся также к XI—XII вв. (рис. 5).

Значительную группу находок составляют пряслица (рис. 4, 6, 11, 12) —глиняные (5 экз.), шиферные (15 экземпляров) и белокаменные (2 экз.), а также предметы из кости. Гребни — один из них XI в. двусторонний, с накладками, скрепленными медными гвоздиками (в комплексе с лепной керамикой и глиняными пряслицами), другой — двусторонний XI—XIII вв. с кружковым узором (рис. 4, 8); кочедыки и проколки, костяная муфта с линейным узором на одном конце, употреблявшаяся для укрепления концов деревянных рукояток железных орудий труда (рис. 4, 9).

При раскопках обнаружены также предметы украшения из бронзы, железа и стекла: браслетообразные височные кольца, грушевидный крестопрорезной бубенчик X—XI вв. (10) (рис. 4, 17), пластинчатые браслеты с расширенными концами, круглопроволочные массивные браслеты со спирально (рис. 4, 14) скрученными концами, цветные стеклянные браслеты, перстни, фибулы и поясные пряжки (рис. 4, 18) и привески (рис. 4, 14).

Из предметов магического значения несомненный интерес представляют: находка клыка лисицы с просверленным отверстием, служившего привеской-оберегом, а также две привески — амулеты из черного сланца (рис. 4, 5, 15, 16).

Бусы на селище встречались в единичных экземплярах: хрустальные шарообразные; стеклянные кольцевидной формы: синих и зеленых тонов, 14-транная зеленоватого тона, сдвоенные синего тона, чер-

ная с белыми разводами и красными глазками. Все они относятся к X—XII вв.

Кроме раскопок на селище экспедицией Государственного Исторического музея исследована одна из сохранившихся насыпей в курганном могильнике на левом берегу реки Протвы против селища.

Курган содержал остатки трупосожжения X века. На уровне древней дневной поверхности обнаружено громадное кострище с отдельными кальцинированными кистями и мелкими фрагментами лепной посуды, аналогичной керамике селища раннего периода. В центре кострища найдены два сильно оплавившихся железных предмета, назначение которых нельзя определить. В насыпи найден железный нож X—XI вв. Этот курганный могильник, видимо, являлся кладбищем древнерусского поселения Беницы.

Таким образом, как показали наши раскопки, поселение Беницы, упоминаемое в грамоте Ростислава Мстиславича как объект обложения данью, существовало на этом месте в течение длительного времени. Возникновение поселения относится к X веку. Сначала оно занимало небольшую площадь на самом высоком месте надпойменной террасы р. Протвы, и только в XI—XII вв. распространилось к северу и югу. К этому времени относится расцвет жизни на поселении, о чем свидетельствуют не только обнаруженные жилые и производственные сооружения этого периода, но также и обилие найденного вещевого материала.

Судя по найденным здесь редко встречаемым на сельских поселениях предметам (оружие, стеклянные браслеты) и соседству синхронного курганного могильника, поселение Беницы, по всей вероятности, являлось административно-территориальным центром сельской округи — погостом на восточной окраине Смоленского княжества. Это находит свое подтверждение и в грамоте Ростислава Мстиславича, где поселение Беницы упомянуто среди крупных населенных пунктов Смоленской земли.

Материал раскопок представляет значительный интерес для восстановления облика древнерусской деревни, ее планировки и застройки, занятий и быта населения того времени.

В XV—XVI вв. деревня была расположена на том же месте. Современная же деревня Беницы, которая находится на значительном расстоянии от реки, была сюда перенесена позднее.

1. Памятники истории Киевского государства IX—XII вв. Л., 1936. С.156.

2. Экспедиция ГИМ, под руководствам автора, производила раскопки на селище в течение 1960—1962 гг. В работах принимали участие школьники Москвы и Подольска во главе с преподавателем истории Л. И. Лозовенко.

3. 3. Б.А. Рыбаков, Раскопки во Вщиже в 1948—1949 гг. КСИИМК, XXXVIII, 1951. С.40; В.В. Седов. Сельские поселения центральный районов Смоленской земли, МИА, № 92. М. 1960. С.64.

4. А.А. Спицин. Гнездовские курганы в раскопках С.И. Сергеева. ИАК, вып. 15, СПб., 1905. Рис. 124, 126, 139; В. В. Седов. Сельские поселения центральных районов Смоленской земли. С.139, 140; А.Л. Монгайт. Старая Рязань. МИА, № 49. М., 1955. С.122—123.

5. М.Ф. Фехнер. К вопросу об экономических связях древнерусской деревни. Труды ГИМ №33. М., 1959. С.167.

6. В.В. Седов, Сельские поселения центральных районов Смоленской земли. С.15.

7. М.В. Фехнер. Раскопки селища близ Грехова ручья. Труды Государственного Исторического музея. Вып. 37. М., 1960. С.161.

8. С.А. Тараканова. Археологические разведки в Новгородских пятинах, КСИИМК. XI. М., 1945. С.77.

9. Подобные опицы служили для прикрепления к лопасти прялки кудели льна или шерсти //

Б.А. Колчин. Железообрабатывающее ремесло Новгорода Великого. МИА 65, М., 1959ю С.105.

10. М.В. Седова. Ювелирные изделия Новгорода. МИА, № 65. Т.II. М., 1959. С.237.

Опубликовано: Успенская А.В. Древнерусское поселение Беницы // Ежегодник Государственного исторического музея. 1962. М., 1964. С.216-228.