Старообрядцы, переселившиеся в Сибирь и вольно, и сосланные в ссылку, внесли значительный вклад в заселение огромных пространств за Уралом. Выполнялась при этом очень важная функция по расширению государственных территорий, сохранению русской культуры, традиций, духовности. На новые земли старообрядцы несли хозяйственный потенциал, культуру земледелия, патриархальный уклад жизни, в короткие сроки обживались в суровых климатических и сложных социальных условиях. В Сибири старообрядческие поселения, их крепкие крестьянские хозяйства отличались своей основательностью.

Старообрядческий социум делится на согласия, причинами которому изначально явились: 1) разобщенность приверженцев старой веры и обрядов из-за географической раздельности, отдаленности районов проживания; 2) отсутствие единой иерархии.

За годы жесточайших гонений сибирские старообрядцы на бескрайних просторах привыкли к независимому от Европейской России существованию и скептически относятся в наши дни к действующим там ныне старообрядческим церквям (в большей степени сказанное относится к «беспоповцам»). Наблюдается относительно независимое положение и автономное решение сибирскими старообрядцами многих вероисповедных вопросов (старообрядческие соборы, прошедшие в Восточной Сибири и на Урале названы Н.Н. Покровским (1). Самодостаточность – одна из черт современных старообрядцев Сибири: «… сибирское старообрядчество очень замкнуто и самодовлеюще, что, однако, не умаляет нравственных достоинств старовера, не упраздняет пользы его примера терпения и неприхотливости. Сие есть тихая спасительная заводь для всех, терпящих крушение в море мирской суеты» (2). Старообрядцы старались не проявлять свою духовную активность во внешнем мире, удовлетворяясь тем, что государство перестало проводить по отношению к ним карательную политику. В последние годы старообрядцы меняются, наблюдается уже в большей степени открытость, доброжелательность в отношении к внешнему окружению, современными исследователями отмечаются перемены в жизни старообрядческих общин, связанные с отношением к ним государственных структур власти и общества. По словам И.В. Поздеевой, «за последние годы произошли кардинальные изменения, как в положении самих старообрядческих общин, так и в отношении к ним общества и науки, которые ищут в истории старообрядчества ту устойчивость и последовательность, которых так не хватает сейчас общероссийской действительности» (3).

В Сибири проживает много старообрядцев, в Приенисейском регионе они представлены в Красноярском крае, в Хакасии (Аскизский, Таштыпский р-ны) и Туве (в верховьях Енисея).

На территории Красноярского края есть места компактного проживания на Ангаре, в южных районах края, в районе Обь-Енисейского канала. В «Енисейском энциклопедическом словаре» в Приенисейском регионе названы «часовенные, титовцы, австрийцы, дырники, истинно православные христиане, странствующие и др.» (4). По мнению Е.С. Бойко, «в котловине р. Енисей угнездились староверы различных толков: поповцы (единоверцы, беглопоповские и австрийские) и беспоповцы (часовенные, поморские, нетовцы и федосеевцы)», автором отмечается, что «,,дырников“, ,,хлыстов“, ,,молокан“, ,,духоборов“ к староверам не причисляют сами староверы» (5). Что касается последнего замечания, «хлысты», «молокане», «духоборы» упоминаются в исторической литературе как религиозные секты (6). Зародившись в европейской части России, подобные религиозные секты находили сторонников своих учений в разных регионах, часто по той причине, что их приверженцы отправлялись в ссылку на окраины России и в Сибирь. В современной жизни Приенисейской Сибири сведения о сектах «хлыстов», «молокан», «духоборов» отсутствуют. Наличие в Приенисейском регионе толка «дырников», нашими исследованиями также не подтверждено. В исследовании В.Ф. Миловидова «Современное старообрядчество» «дырники» представлены как «немногочисленное ответвление нетовцев-самокрещенцев», отрицавших поклонение иконам на том основании, что старые иконы осквернены еретиками, а новые некому освятить, «все богослужение сводилось к молитвам, обращенным на восток. В восточной части дома делали специальное отверстие, закрывающееся затычкой. В это отверстие (,,дыру“) они молились зимой, в непогоду. Отсюда происходит их название – ,,дырники“, или ,,дыромолы“. В настоящее время сохранилось незначительное число "дырников" на Среднем Урале» (7). Тождественную трактовку в характеристике «дырников» – «одного из толков самокрещенцев» мы находим и в энциклопедическом словаре «Старообрядчество…» (8). Нам представляется, в Приенисейской Сибири наименование «дырники» сошло со страниц трилогии А.Т. Черкасова «Сказание о людях тайги» – «Хмель» (Красноярск, 1963), «Черный тополь» (Красноярск, 1969), «Конь рыжий» (Красноярск, 1969), – и укрепилось в сознании людей как название старообрядческого согласия, что вошло даже в справочные издания (9). В романе Черкасова названы также «поморцы» и «рябиновцы» (10). Вероятно, данное явление связано с популярностью романа «Хмель» (общий тираж превысил 3 млн. экз.) и силой художественного слова талантливого писателя (не исключается вариант выявления иной картины представленности старообрядческих согласий в Приенисейском регионе при дальнейших исследованиях).

Краеведческими источниками отмечается существование в Приенисейском крае в прошлом различных согласий, например, Н. Путилов о составе старообрядцев Усинского края (юг Восточной Сибири) начала XX в. писал: «Все они беспоповцы, принадлежат к секте странников и подразделяются: на собственно странников и, затем странноприимцев… Эти раскольники разделились на два согласия: батюшкино и федорово (по именам наставников. − Г.Т.)…» (11). «… К православным (в Минусинском уезде во II половине XIX в. − Г.Т.) относилась Казанско-Богородская община старообрядцев (беспоповцев), а также православные старообрядческие общины белокриницкого, поморского, федосеевского толка различных согласий» (12). Картины быта и нравов сибирских старообрядцев представлены на страницах книг А. Щапова, Ф. Кона, Н. Путилова и др. (13). Истории старообрядчества Восточной Сибири посвящены исследования Н.Н. Стахеевой, А.А. Стороженко и др. (14).

Представляя современную картину конфессиональной специфики в Красноярском крае, Р.Г. Рафиков констатирует: «… широкая палитра религиозных культов. В крае на начало 2003 г. было зарегистрировано 240 религиозных организаций более чем двух десятков конфессий и деноминаций. Традиционно сильны в регионе, с одной стороны, православие (40% населения от общего числа зарегистрированных объединений), с другой стороны, протестантизм различных направлений (42%). На юге края находится российский центр Церкви последнего завета (община Виссариона)» (15). В таблице, показывающей динамику движения зарегистрированных религиозных организаций Красноярского края по основным конфессиям, названы и старообрядцы: в 1992 г. зарегистрированы 2 организации, в 1996 г. – 4, в 2001 г. – 5, в 2002 г. – 2, в 2003 г. – 1. Малое количество религиозных организаций старообрядческих согласий (по сравнению с Русской Православной Церковью, например, в 2003 г. – 98 (16) заключается в традиционном автономном проживании старообрядческого населения.

В наши дни на территории Красноярского края проживают старообрядцы разных согласий, материалами наших исследований представляется следующая картина: в Приенисейском регионе проживают старообрядцы «поповцы» – «собирательное название старообрядцев, приемлющих священство» (17), и «беспоповцы». Из «поповцев» представлены «австрийцы», принявшие белокриницкую иерархию (монастырь, в котором совершен чиноприем митрополита Амвросия в старообрядческую Церковь, находился в селе Белая Криница на территории бывшей Австрийской империи, откуда и пошло название согласия, ныне духовный центр старообрядцев данного согласия находится в Черниговской обл. Украины), в настоящее время в регионе известны приходы старообрядцев Белокриницкой иерархии в городах Красноярск и Минусинск. «Беспоповцы» не приемлют священства официальной православной церкви, отличаются от «поповцев» по вероучительным признакам, в Приенисейском регионе представлены «поморским согласием» (которое имеет также название «древлеправославная церковь» или «брачное согласие», компактные селения старообрядцев названного согласия расположены в основном в среднем и верхнем течении Енисея − по материалам экспедиций 2002, 2003, 2005 гг.); «титовцами», немногочисленным согласием, проживающим на р. Сым – притоке Енисея, название от духовного руководителя Тита Тарасовича Выгвинцева (18) (в среде часовенных их называют еще «китовцами» (по материалам этнолингвистической экспедиции 2006 г.). Особо следует остановиться на «часовенном согласии», к которому относится большая часть старообрядцев Приенисейской Сибири. В энциклопедическом словаре «Старообрядчество. Лица, предметы, события и символы» имеются сведения о названном согласии (19). «,,Часовенное согласие“ (,,кержаки“, «стариковское согласие», «николаевские беспоповцы») – старообрядцы, первоначально бывшие «поповцами», но из-за гонений, особенно усилившихся при имп. Николае I, оставшиеся на длительное время без священства. Как ,,беспоповцы“ они совершали службу в лишенных алтарей часовнях, что позже дало имя согласию. ,,Беспоповское“ состояние повлекло за собой принятие ,,часовенными“ многих чисто ,,беспоповских“ представлений: о ,,духовном“ пришествии антихриста (хотя есть утверждение, что он пришёл ,,чувственно“), о полном господстве антихриста в новообрядческой церкви и в государстве, о допустимости самосожжений в случае преследований со стороны власти (самосожжения отмечались в Саянах еще в 1940-х гг.), о недопустимости общения (главным образом, ,,в молитве и ядении“) с ,,замирщенными“, и в особенности с ,,кадровыми“ (так ,,часовенные“ именуют всю номенклатуру, начиная от уровня сельсовета и выше), о недопустимости получения паспортов, пенсий, пользования деньгами и т.п.

Важнейшим отличием ,,часовенных“ от других ,,беспоповцев“ остается лишь отказ от перекрещивания тех, кто переходит к ним из иных старообрядческих согласий. Крещение совершается мирянами в деревянной купели – тогда как во многих ,,беспоповских“ согласиях предпочитается совершение крещения в открытой воде… ,,Часовенное согласие“ сложилось из нескольких миграционных потоков старообрядцев, продвигавшихся в разное время из Европейской части все дальше на восток.

В ходе экспедиционных исследований нами зафиксированы проявления в среде ,,часовенных“ и ,,духовного“, и ,,чувственного“ восприятия природы Антихриста (по материалам экспедиций). ,,Часовенные“ считают, что антихрист – человек, сатану в себе носящий, придет (или уже пришел во времена не столь отдаленные) под конец времен, чтобы вступить в открытый бой с человечеством, подчинив его себе и процарствовав три с половиной года непосредственно перед вторым пришествием Христовым, пойдет в вечную погибель со всеми соблазненными; ,,титовцы“ считают, что антихрист давно воцарился на земле (,,духовно“ – явно, зримо. − Г.Т.), «царствует не в одном лице, а во многих…» (20).

К «беспоповцам» также относятся «духовники», живущие на реке Дубчес (приток р. Енисей). «Духовники» лет тридцать тому назад были «часовенными», но, изучив их «Родословие», пришли к выводу, что «древнего святоотеческого благословения у «часовенных» нет: ведь если корень гнилой, то и все растение погибает. Называются они духовниками из-за того, что антихриста признают в духовном смысле, и верят, что он уже давно владеет всей землей. А «часовенных» называют «чувственниками» из-за того, что те ждут антихриста в чувственном виде. Но вот крещение у них осталось старое, крестят, как и все «часовенные», с поворотами и не перекрещивают» (21).

Итак, материалами исследования подтверждается наличие в Приенисейском регионе в настоящее время старообрядцев следующих согласий: поповцев («австрийцы») и беспоповцев («поморское» или «брачное согласие», «часовенные», «титовцы» и «духовники»). Проживают представители старообрядчества компактными селениями и небольшими поселениями по притокам горных и таежных рек по бассейну реки Енисей, где в константной форме сохраняются вера, вероисповедные обряды, патриархальный уклад жизни и традиционные занятия (земледелие, рыболовство, охота и кустарные промыслы). Стабильность и устойчивость традиционного вероисповедания и уклада жизни способствуют сохранению языка старообрядцев.

Примечания

1. Покровский Н.Н. Путешествие за редкими книгами. 3-е изд-е., доп. и перераб. Новосибирск: ИД «Сова», 2005. С.36–37.

2. Головкова Н. Заповедная вера: Книга жития и страданий сымских старообрядцев. Рукопись. КККМ, 2002. С.14.

3. Поздеева И.В. Личность и община в истории русского старообрядчества // Мир старообрядчества. История и современность / Отв. ред. И.В. Поздеева. М., 1999. Вып.5. С.3.

4. Фетисов В.Г., Самотик Л.Г. Кержаки // Енисейский энциклопедический словарь. Красноярск: КОО ассоциация «Русская энциклопедия», 1998. С.587.

5. Бойко Е.С. Изучение духовной культуры староверов как один из способов овладения умением читать старорусские письменные памятники // Ежегодник регионального лингвистического центра Приенисейской Сибири. Красноярск, 2003. Вып. 2. С.73.

6. Пругавин А.С. Монастырские тюрьмы в борьбе с сектантством. М., 1905; Клибанов А.И. Проблемы изучения и критики религиозного сектантства. М., 1971; он же. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. М., 1973; Никольский Н.М. История русской церкви. М., 1983.

7. Миловидов В.Ф. Современное старообрядчество. М.: Мысль, 1979. С.121.

8. Вургафт С.Г., Ушаков А.И. Старообрядчество. Лица, предметы, события и символы: Опыт энциклопедического словаря. М.: Церковь, 1996. С.90.

9. Енисейский энциклопедический словарь. Красноярск: КОО ассоциация «Русская энциклопедия», 1998. С. 587.

10. Черкасов А.Т. Хмель. Красноярск, 1963. С.230–231.

11. Путилов Н. Летопись Усинской миссии, находящейся на реке Усу, Енисейской губ., Минусинского округа, Шушенской волости, близ Китайской границы // Сибирский архив. 1914. №1–2. С.50.

12. Полежаева Г.Ф. Минусинское старообрядчество в XX в. // Мартьяновские краеведческие чтения (1989–1999 гг.): Сб. докладов и статей. Минусинск, 1999. С.151.

13. Щапов А.П. Земство и раскол. СПб, 1862; он же. Щапов А.П. Русский раскол старообрядства, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданственности в 17 веке и в первой половине 18. Сочинения А. Щапова в 3-х томах. Т.1. СПб, 1906. С.173–451; Кон Ф.Я. Усинский край. Красноярск, 1914; Путилов Н. Летопись Усинской миссии.

14. Стахеева Н.Н. Старообрядчество в Восточной Сибири в XVII–нач. XX вв.: Автореф. дис. к.и.н. Иркутск, 1998; Стороженко А.А. Старообрядчество Тувы во второй половине XIX–первой четверти XX вв.: Автореф. К.и.н. Кызыл, 2004.

15. Рафиков Р.Г. Вопросы межэтнических религиозных и миграционных отношений в Красноярском крае. Красноярск, 2003. С.5.

16. Там же. С.31–32.

17. Вургафт С.Г., Ушаков А.И. Указ соч. С.230–231.

18. Головкова Н. Заповедная вера. С.19.

19. Вургафт С.Г., Ушаков А.И. Указ. соч. С.301–306.

20. Головкова Н. Заповедная вера. С.22.

21. Там же. С.24.

© Толстова Г.А.