Я преподаватель религиоведения в ВУЗе, и потому знаю историю православной церкви не понаслышке. Безудержная пропаганда религии в стране объясняется вполне понятными конюктурно-политическими целями и ничего общего не имеет с её нравственно-этическим содержанием. Конституция и Закон «О свободе совести» нарушаются самым беззастенчивым образом. Церковь стала государственной со всеми вытекающими последствиями. Кремль и Церковь – едины. Претендуя на хранительницу культуры в стране, Церковь ведёт себя как завоеватель этой страны, разрушая музеи и музейные фонды. Робкие попытки говорить на эту тему ни к чему не приводят. Бесхребетное Министерство культуры давно стоит «под козырёк», не смея противостоять варварским набегам «крестоносцев» на музейные здания и фонды. «Награбили! Теперь, когда мы власть – отдавайте!» Требует и получает. Культура оказалась заложницей кремлевских игр с церковью. Музейную общественность уже давно сотрясают скандалы: церковь требует реституции, возвращения «награбленного», то есть храмов, в которых располагаются музеи, икон из музейных коллекций, произведений искусства, так или иначе связанных с церковью. 15 лет назад я писал, что « цивилизованные отношения общества с религией сами по себе приведут к гармонии, без насилия, агрессии и истерии» (1). Не привели… В той или иной степени разгрому подверглись музеи Александровской Слободы, Суздаля, Истры, Новгорода, Пскова, Сергиева Посада, Рязани Костромы, Звенигорода, Углича, Тобольска. Музей в Ипатьевском монастыре в Суздале разрушен, Практически перестал существовать музей в Палехе, в Оптиной Пустыне. И это при том, что музеев у нас в стране в три раза меньше, чем в США (4600 и 1600) и других странах Европы. Репрессиям подвергаются руководители музеев, отстаивающие целостность коллекций: уволены директора Л.Д. Максимова за то, что не искала компромисса с церковниками, директор Соловецкого музея М.В. Лопаткин, Директор Государственного исторического музея Шкурко и т.д. Оправдывается этот погром тем, что «народ требует» передать храмы верующим. Да ведь известно, что тот же народ громил в гражданскую войну помещичьи усадьбы, жёг поместье Пушкина… Все это отторгает от церкви даже тех, кто лояльно к ней относился. По мнению публициста Бориса Колымагина, «большинство культурного сообщества» по-прежнему «не на стороне Церкви». И одним из проявлений снижения авторитета Церкви является конфликтная ситуация с музеями. Эти конфликты, главным предметом которых стала «борьба за собственность», оказывают «негативное влияние на образ Церкви», считает Б. Колымагин. Имущественные конфликты сотрясают Церковь. Церковь, как богатейшая организация, могла бы совершенно безболезненно строить новые храмы, ремонтировать старые, если в них есть потребность, делать заказы художникам для написания икон для них (это была бы им большая материальная поддержка). Нет, надо отнять то, что уже готово, отремонтировано, отреставрировано, сохранено.

Очевидно, что внимание церкви привлекают объекты, в которые вложены большие средства, отреставрированные, восстановленные государством и предпринимателями, в то время как около 10 тыс. храмов пустуют, требуют серьёзных ремонтных работ и вложений средств. Об этом сейчас много говорят, может быть стоит церкви прислушаться к голосу народа. И не было бы войны церкви с собственным народом.

Не скажу ничего нового, но при всех этих церковно-государственных не совсем приличных отношениях совсем не учитывается мнение людей неверующих, а их не так-то и мало (во всяком случае, больше 50%). Почему-то много говорится об оскорблении чувств верующих, а разрушение музеев не оскорбляет неверующих? Или это уже люди второго сорта?! Миллионы людей приобщаются к культуре через музеи. Мало того, что разрушается народное образование, дошла очередь и до культуры. Бедные музеи! Они опять оказались крайними, грабителями, варварами, разграбившими храмы. Над каждой иконой, книгой, рукописью годами трудились реставраторы в музеях. Их труд получил мировое признание. В Ульяновске, разгорелся скандал между епархией и одной из коммерческих структур. Церковь потребовала вернуть ей здание бывшей семинарии, отреставрированное предпринимателями. И через арбитражный суд получила. Церковь богатейшая неправительственная организация, крупнейший собственник не хочет восстанавливать их – дело хлопотное и дорогое. Широкомасштабное наступление церкви на музеи (да и не только на музеи! На свободу Совести!) стало возможно только в условиях сращивания светских властей с церковными. Значительно полезнее для общества и самой церкви было бы приложить усилия на борьбу с алкоголизмом, наркоманией, миллионы бездомных детей, тысячи детских домов и престарелых, где помощь церкви была полезной, да мало ли ещё социальных деяний могла бы осуществлять церковь. Но вот имущественный» вопрос не дает ей покоя. И государство идет у нее на поводу. Чего стоит только проект «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности»! …

Здесь возникает сразу множество вопросов:

1. Нарушение Конституции, в которой записано об отделении церкви от Государства (тема эта требует особого освещения).

2. А принадлежало ли все это имущество церкви? До 1917 г. церковь была государственным учреждением и её собственность была неотделима от государственной. Об этом как-то подзабыли и чиновники, и церковники.

3. Иконы, книги, архитектурные памятники создавались народом, в них выражалось народные представления о прекрасном и добром, исторические и художественные реалии. Это бесценные художественные и научные объекты, зачастую мирового значения, и принадлежат они всему народу, независимо от веры и национальности.

4. Разрушение музеев касается всех граждан – верующих и неверующих – это культурный, почвенный слой нашей страны.

5. Церковь, получив власть, ведёт себя как победитель в завоеванной стране.

6. Я специально не касаюсь вопросов сохранности отнятых шедевров – архитектурных памятников, произведений искусства и т.д. – это особый разговор. Но ведь все это принадлежит культуре России. Все это наше – верующих и неверующих! И корпоративные интересы церкви в настоящее время вступают в противоречие с духовностью и культурой страны. Гибель ценнейших памятников будет на совести воинствующей, государственной церкви. Мне жалко музейщиков – на протяжении десятилетий на нищенскую зарплату они спасали от гибели то, что без них погибло бы, и тогда не было бы этого позорного имущественного рейдерства церкви. Сотни километров по бездорожью, на себе выносились ими иконы, книги из погибающих церквей и часовен.

В течении 15 лет я со своими маленькими учениками ходил по тропам Карелии, собирая в создающийся Медвежьегорский музей (Республика Карелия) всё, что можно было собрать. У меня не было выходных и отпуска. И вот теперь церковь отбирает из этого музея для нового храма иконы. Стыдно! Богатейший собственник посягнул на детский труд, грабит откровенно. Не ужели не понятно, что каждое сохранившееся произведение может помочь в изучении северных писем, каждое реставрированное произведение даёт исключительный материал для понимания развития иконописи на Севере, вводит в научный оборот новый исторический, этнографический и художественный источник, ценный для понимания судеб нашей сложной и трагической культуры. Иконы, собранные в фондах музеев, лучше и ярче, чем многие другие исторические, художественные источники показывают развитие нашей духовной культуры. Это пласт, который важен не только в историко-культурном аспекте, но и духовном, о котором так много печётся церковь. И старообрядчество, с которым так неистово боролась церковь, много сделала, чтобы сохранить его и донести до настоящего времени. Изучение, популяризация, публикация – вот, что нужно сейчас, а не растаскивание по «квартирам» этого тонкого слоя сохранившегося художественного наследия. Но, видимо, церкви это не дано понять. Десятилетия расхищения, умолчания, порубания иконописи в ранние годы Советской власти нашли продолжение в политике властвующей церкви. Око за око… Я, как человек неверующий, скорблю вместе с музейщиками и теми, кто любит искусство. Вот что писал граф А.К. Толстой в письме царю Александру II: «И все это бессмысленное и непоправимое варварство творится по всей России на глазах и с благословения губернаторов и высшего духовенства. Именно духовенство – отъявленный враг старины, и оно присвоило себе право разрушать то, что ему надлежит охранять, и насколько оно упорно в своем консерватизме и косно по части идей, настолько оно усердно по части истребления памятников. Что пощадили татары, оно берется уничтожить». (2). Известный литературовед, философ Вяч. Вс. Иванов видит в официальной православной церкви такую же ложь, как и официального атеизма (это он говорит по поводу романа Ф. Горенштейна «Псалом» (3). В связи с этим вспомнили, что ещё Серафим Саровский предсказал отступление и падение веры и нравственности церковных иерархов. Он даже разговаривал об этом с Господом, который сказал, что не помилует их, ибо сердца их далеко отстоят от меня…

Политика сращивания власти и церкви сложилась не сейчас. Этот печальный симбиозм известен со времен Никона. Рассматривается в Думе печальный законопроект «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения в государственной или муниципальной собственности». Власть и церковь – едины! Так и хочется сказать: «Лыки да мочалы туда же помчали». Разоряются музеи, нарушая права большинства (неверующего) населения. Уместно вспомнить Александра Радищева: «Власть царска веру охраняет, // Власть царска веру утверждает; // Союзно общество гнетут». Правительство откровенно стало соучастником церковного рейдерства. Естественно, музейная общественность обороняется, как может, создает Общественные Комитеты в защиту музеев. Разговор церкви о духовности, нравственности касается только религиозной стороны: музеи, театры, книги, искусство к этому, оказывается, не имеют никакого отношения.

Однако, возвратимся на некоторое время назад. В борьбе со старообрядчеством («расколом») православная церковь не стеснялась в средствах: разрушала молитвенные здания, конфисковывала иконы, книги, богослужебную утварь.

Вот только некоторые факты:

В 1863 году православные священники изъяли книги (тропари, каноны) у старовера Ивана Кондратьева (Сарапульский уезд) и препроводили их в семинарское правление для использования в работе миссионеров (4). Этот же автор сообщает, что в этом же уезде в с. Июльском во время следствия по делу Герасима Копотева, старообрядца были при обыске обнаружены в доме медные иконы, предметы богослужения, книги, азбуки. Естественно, всё было отобрано, а старообрядца за распространение староверия лишили всех прав и пожизненно сослали на Кавказ (5). Браво! У большевиков были замечательные учителя!

В 1911 г. при проведении обыска в доме Иутина д. Разметаи этого же уезда обнаружили тайную молельню с большим иконостасом дониконовского письма и несколько десятков книг, естественно, все было конфисковано. Выселок Сёмжунский Мезенского уезда: старообрядческий скит, при выселении старообрядцев в 1903г. все иконы и книги были отобраны и переданы православным. (6). 1859 г. при уничтожении известной Пиккиевой моленной (Петербург) иконы, кресты, книги были увезены в Александро-Невскую лавру (7). Ситьминская часовня Нолинского уезда, Вятка в 1848 г. была опечатана и все богослужебные принадлежности – иконы, книги, утварь были переданы в Вятскую духовную консисторию. В 1850 г. разобрана. Та же участь постигла и более мелкие моленные на южной Вятке. Моленную в доме Козьмы Урванцева, д. Максинер Уржумского уезда в 1840 г. закрыли и все иконы и книги были изъяты и переданы в ризницу кафедрального собора для секретного хранения власти светские и духовные действовали по стереотипу: моленные закрывали, богослужебные принадлежности отправляли в кафедральный собор (8).

О роли старообрядцев в сохранении старины писал государственный чиновник и писатель, и исследователь старообрядчества Мельников П.И., сам принимал активное участие в конфискации старообрядческих вещей. В 1853 г. он конфисковывает у известного купца-старообрядца – коллекционера Головастикова А.С. около 1000 икон, которые передал в консисторию (9). При закрытии Лавреньтевского старообрядческого монастыря в 1844 г. всё его имущество, в т.ч. и богатая библиотека и сами здания были перевезены, реквизированы и переданы единоверческим монастырям Макарьевскому и Чонскому. (10).

В духовном стихе XIX в. о разорении монастыря поётся:

«Пущай владеют чужим насильно,

Скоро судия воздаст обильно (11).

Из письма Мельникову П.И. семёновского исправника становится ясно, как беззастенчиво отбиралось у старообрядцев имущество: «… итак, мы вытянули у раскольниц в Церкви образов: от Никандры, что в Улангере, 65, от Агафьи Константиновой 145, да от этой Матрены Ивановой 190, итого 400. г. Семеново, 20 дня июля 1855». (12).

Уничтожение моленной купца Пиккиева в Петербурге 1857 г. сопровождалось, как всегда, реквизицией имущества (икон, крестов и пр.), в 1859 г. всё богатейшее убранство моленной увезли в Александро-Невскую лавру (13).

Примечания

1. Северный курьер. 30 апр. 1996.

2. Толстой А.К. Собр. соч. в 4-х т. Т.4. Л., 1980ю С.343.

3. МН. №42. 20 октября 1991. С.14.

4. Машковцева В.В. Взаимоотношения старообрядцев и православного духовенства Вятской губернии во второй половины ХIХ–начала ХХ веков // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2007. Т.1. С.39.

5. Там же.

6. Окладников Н.А. История старообрядческого скита. Сёмжунские кельи на Мезени (ХVIII–начало ХХ века) // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2007. Т.1. С.90.

7. Пивоварова Н.В Пиккиева моленная в Петербурге: страницы истории. // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2007. Т.1. С.112.

8. Кряжевских А.Л. Духовные центры старообрядчества южной Вятки в первой пол. ХIХ в. С.127–129.

9. Давиденко Д.Г. Роль старообрядчества в сохранении историко-культурного и художественного наследия Нижегородского региона // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2007. Т.1. С.200.

10. Лабынцев Ю.А., Щавинская Л.Л. Старообрядческий Лаврентьевский монастырь и его библиотека // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2007. Т.2. С.145.

11. Там же. С.146.

12. Муравьева Г.П. Арест инока Германа и письмо семеновского исправника П.И. Мельникову // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2007. Т.1. С.208.

13. Пивоварова Н.В. Указ. соч. С.112.

© Ершов В.П.