Существование на современном этапе старообрядчества – в той форме, в которой оно могло сохраниться – можно считать явлением уникальным. Сегодня старообрядчество продолжает существовать как самобытная, устойчивая к изменениям преимущественно русская культура, хорошо сохранившая народные и православные традиции. Именно поэтому она вызывает интерес у исследователей, в том числе ученых Дальнего Востока, куда в разные периоды отечественной истории мигрировали значительные группы старообрядцев практически из всех российских регионов (1).

Весной и летом 2010 г., было совершено два полевых исследования среди старообрядцев Северной Америки – в старообрядческих общинах штатов Аляска и Орегон США с целью изучения степени сохранности традиционной русской культуры в иноэтничном окружении у локальной группы русского этноса – старообрядцев.

В США первые старообрядцы появились в конце ХIХ в. из Сувалкской губернии Царства Польского. В начале ХХ в. эту общину дополнили переселенцы-староверы из Виленской губернии. Эти группы последователей «древлего благочестия» расселились в Пенсильвании и Калифорнии. Работая преимущественно на шахтах и заводах, часть этих старообрядцев сравнительно быстро ассимилировалась, а некоторые, уже в 80-х гг. ХХ в. воссоединились с Русской православной церковью за границей (2).

Новые, более значительные по численности группы старообрядцев прибыли в штат Нью-Джерси США уже в 60-е годы ХХ в. В последующие годы они расселились в штаты Минисота, Нью-Йорк, Монтана, Орегон, Аляска и некоторые другие. Наиболее крупные из них в настоящее время находятся в штатах Орегон и Аляска. Здесь первоначально поселились исключительно старообрядцы-беспоповцы часовенного согласия. Они представляли собой локальные группы староверов, получившие в зависимости от места выхода неофициальные названия «турчане», «синьцзянцы», «харбинцы». Их единая религиозная принадлежность позволила им быстро сблизиться и наладить, что было особенно важно для дальнейшего существования общин, брачные контакты. История их миграции в Северную Америку довольно сложна и берет свое начало с 60-х гг. ХVII в., с раскола в русской православной церкви.

Раскол русской православной церкви, окончательно оформившийся на церковных соборах 1666–1667 гг., вовлёк в противоборство представителей разных слоёв российского общества, которые вынуждены были бежать от преследования и казней на окраины России и за её пределы. В конце ХVII в. это были южные районы России, турецкие владения на Балканах, в ХVIII–ХIХ вв. российские Польша и Литва, северные леса, Урал, Сибирь, Забайкалье, Алтай, Дальний Восток. Уже в те времена среди староверов образовались два основные течения – поповцев и беспоповцев.

Каждая из этих групп на протяжении длительного исторического периода развивалась по своему. Одни, как, к примеру, дальневосточные старообрядцы, осевшие в Приамурье и Приморье во второй половине ХIХ–начале ХХ в., с одной стороны, впитали черты северорусских, среднерусских и южнорусских традиций, а с другой ? получили, в условиях многочисленных перемещений, этнокультурное влияние со стороны целого ряда местных народов на продолжительном пути через Урал и Сибирь в Дальневосточный регион и, отчасти, уже на Дальнем Востоке – от восточноазиатских народов. Другие, ушедшие на Балканы, в Малую Азию, Синьцзян, Маньчжурию прошли разные стадии адаптации к местным условиям жизни в иноэтничном окружении, но сумели сохранить главное – православную религию, русский язык и русские традиции.

После Октябрьской революции уход староверов из России продолжался. В 1920-х и, особенно в начале 1930-х годов, в период коллективизации, часть их с Алтая переселилась в Синьцзян (автономный район в северо-западном Китае), а на Дальнем Востоке из Приморья – в Маньчжурию, где староверы разместились вначале в Трёхречье (3), а затем недалеко от Харбина, создав там несколько русских старообрядческих деревень.

Старообрядцы-«турчане», проживавшие перед миграцией в США в Турции, попали в Северную Америку не сразу. После поражения восстания под предводительством Кондратия Булавина донской атаман Игнатий Некрасов увел в сентябре 1708 г. на Кубань 8 тыс. мужчин, женщин и детей. Казаки, собравшиеся около этого атамана стали именоваться некрасовцами. Затем, по разным причинам, в 1740–1741 гг. они ушли в Добруджу, а в конце ХVIII в. – в Азиатскую Турцию на берега озера Маньяс (Майнос по некрасовски), поселившись впоследствии и в других местах Турции. Их основные занятия – землепашество и рыболовство. Наиболее крупными были две группы – майносская, следовавшая традициям старообрядцев-поповцев Белокриницкой церковной иерархии, и дунайская («дунаки»), включавшие старообрядцев-беспоповцев во главе с выбранным из их среды начётчиком. Все общины жили замкнуто, не смешиваясь браками с турецким населением. К 30-м годам ХХ в. эти общины, особенно дунайская, достигли такого положения, когда браки внутри них стали проблематичными, а затем и вовсе невозможными. У старообрядцев не принято вступать в брак до восьмой степени кровного родства. Возникла угроза кровосмешения, избежать которой можно было только растворившись в массе турецкого населения. Однако казаки твёрдо придерживались заветов Игната Некрасова, записанных в «Игнатовой книге» – этом кодексе казачьего обычного права, определявшего все аспекты жизнедеятельности некрасовцев. Одними из важнейших считались заветы не родниться с турками и не возвращаться в Россию при царе. В этот же период турецкие власти потребовали от казаков взять турецкие фамилии. Поэтому в настоящее время каждый американский старовер-турчанин по документам именуется по-турецки, но все знают свою русскую фамилию.

Громадные людские потери в нашей стране в ходе Второй мировой войны вызвали острую потребность в людских ресурсах, необходимых для восстановления разрушенных городов и сел, промышленности и сельского хозяйства, в том числе подъема целины. СССР через свои консульства в разных странах стало призывать русских эмигрантов вернуться на родину. Одновременно не отказывались от лишних рабочих рук и США. Это коснулось и староверов-турчан. К этому времени остро встал вопрос о необходимости некрасовцам, как и прочим мужчинам Турции служить в армии. Старообрядцы, откупавшиеся до сих пор от этой повинности, решили покинуть турецкие пределы. К тому же проблема кровосмешения по-прежнему оставалась нерешенной. Когда же принципиально вопрос с отъездом из Турции был решен, община раскололась. В итоге 999 чел. на советском пароходе (тысячный переселенец родился на этом судне) прибыли в сентябре 1962 г. на землю предков. Однако около двухсот человек при помощи Толстовского фонда и главы департамента юстиции США Роберта Кенеди, на самолетах, в 1963 г. переправили в США, в городскую местность штата Нью-Джерси. Те некрасовцы, которые прибыли из пос. Коджагель («Большое озеро») называли себя «кубанцами», а те, которые переселились из центральной части Турции, из пос. Казаккей – «дунаками» (4).

Работая по найму, некоторые из них довольно быстро, стали на путь ассимиляции, а другие стали посещать Русскую православную церковь (5). Однако наиболее крепкие в вере спустя несколько лет, боясь «разложения» своей молодежи искусами городской жизни перебрались на северо-запад США, в штат Орегон, в сельские окрестности вокруг г. Вудборна, где и получили общее название «турчане».

«Синьцзянцы» – в прошлом старообрядцы-«кержаки» и «поляки», пришедшие на северо-запад Китая с российского Алтая в основном в 1930-е годы. Это были крестьяне, спасавшиеся от коллективизации, хотя некоторые поселения русских возникли в Синьцзяне значительно раньше. Занимаясь земледелием, скотоводством и охотой они расселились в двух основных регионах – в китайском Алтае и в районе Кульджи, создав там ряд населенных пунктов. После окончания Второй мировой войны многих мужчин арестовали «за незаконный переход границы» и отправили в СССР, в лагеря. После победы в 1949 г. в Китае коммунистов новые власти стали отбирать землю, принуждая создавать коллективные хозяйства. В итоге часть старообрядцев вернулась в СССР, но некоторые, с трудом оформив соответствующие документы, двинулись через весь Китай в Гонконг, откуда в конце 1950-х годов при помощи различных международных организаций выехали в страны Южной Америки – Аргентину, Бразилию, Парагвай, Уругвай. Оттуда часть синьцзянцев в начале 1960- х гг. попала в США.

Примерно такая же ситуация складывалась у старообрядцев – «харбинцев». Действия советской власти в 20-30-е гг. ХХ в., в том числе введение непосильных налогов, коллективизация, атеизация и другие мероприятия, подорвали экономическую основу крестьянских хозяйств. Многие домохозяйства подверглись так называемому раскулачиванию, в процессе которого забиралось практически все имущество, многие главы семей были арестованы и отправлены на общественные работы. Это послужило причиной бегства ряда крестьянских семейств в близлежащую Маньчжурию. Так в 1932–1935 гг. начался очередной виток миграционной подвижности старообрядцев, который привёл их в иное культурное окружение. В Маньчжурии возникло несколько сельских поселений, основанных преимущественно старообрядцами из Приморья (6). Все они были образованы сравнительно недалеко от КВЖД и Харбина на совершенно незаселенных землях. Хозяйство староверов-харбинцев было натуральным, основанным, по традициям русских, на землепашестве и скотоводстве, дополняемым промыслами: охотой, рыболовством, пчеловодством. Поселившиеся здесь крестьяне-старообрядцы впоследствии получили название «харбинцы». С приходом в Маньчжурию Красной Армии почти всех взрослых мужчин, как и у «синьцзянцев», отправили в советские лагеря. После 1949 г. и этим старообрядцам китайские власти дали понять, что их дальнейшее пребывание в стране нежелательно. Как и в Синьцзяне, советские консулы убеждали старообрядческие семьи вернуться в СССР. И некоторые на этот призыв откликнулись. Но большинство, оформив всякими правдами и неправдами соответствующие документы, перебрались в Гонконг, откуда в конце 1950-х годов попали в разные южноамериканские страны. Большинство из них обосновались в Бразилии, где им с помощью Всемирного Совета церквей, в 200-х милях от Сан-Пауло удалось получить 6 тыс. акров земли (7). Однако, не сумев адаптироваться к местным природным условиям, они в начале 1960-х годов, при помощи Толстовского фонда и некоторых спонсоров, в основном молокан, живших в Америке уже давно, перебрались в США, в основном в штат Нью-Джерси, откуда впоследствии отправились в штат Орегон.

Непросто было старообрядцам приживаться в США. В штате Орегон первоначально они работали на фермах по выращиванию ягод своих спонсоров – многим надо было оплатить долги за переезд, встать на ноги. Местным фермерам это было выгодно, так как на сбор ягоды выходила вся многодетная староверческая семья. Первым переселенцам быстро освоиться мешало незнание английского языка. Но постепенно языковой барьер был преодолен и они стали искать заработки в других местах. Выручали природное трудолюбие и смекалка. Поскольку многие из них, особенно харбинцы и синьцзянцы имели навыки работы с деревом (сами возводили себе в Китае рубленые избы и хозяйственный постройки), их охотно принимали работать на мебельные фабрики. Мужчины изготавливали мебель, женщины шили на нее покрытие. Даже отсутствие на работе старообрядцев в дни религиозных праздников не смущало хозяев, так как они знали, что староверы всегда отработают пропущенные дни и выполнят свою работу качественно. Определенный доход давала работа в лесу на посадках деревьев. Постепенно, заработав нужные суммы, они завели на арендованной или собственной земле фармы (фермы) по выращиванию ягод, новогодних ёлок и различных декоративных растений. Часть из староверов всю неделю работала на фабрике, а по вечерам и в субботние дни – на своих фермах. Некоторые параллельно занимались охотой в окрестных лесах и промышленным ловом рыбы в штате Аляска. Постепенно жизнь наладилась.

Прожив несколько лет в Орегоне часть старообрядцев, чтобы спасти подрастающую молодежь от «разлагающего» влияния телевидения, табака, алкоголя, наркотиков, уже широко распространившегося в этом штате среди американцев, решила снова «уйти от греха подальше» – переселиться на Кенайский полуостров, на Аляску. В 1967 г., по совету Толстовского фонда, туда, на разведку, для поиска подходящего места отправились 4 ходока – «харбинца», в том числе Прохор Мартюшев и Григорий Гостевский (8). За 14 тыс. долларов там, на Кенайском полуострове, недалеко от г. Хомера была куплена квадратная миля земли.

В 1968 г. семьи старообрядцев Прохора Мартюшева, его сыновей Кирилла и Владимира, отца Григория и Калугина Стафея – все «харбинцы», взяли в долг 20-ти тонный самосвал и гусеничный трактор, которым можно копать землю и проводить дорогу, и отправились в путь. Добирались через Канаду в течение нескольких дней. Несмотря на весеннее календарное время, было еще холодно – дорогу покрывал снег, реки еще не вскрылись. Через несколько дней, 13 мая 1968 г. прибыли в местность, недалеко от купленной ими земли. Первая старообрядческая деревня на Аляске – Николаевск началась с обыкновенных палаток (9).

После теплого и обустроенного Вудборна, где уже широко использовали различную бытовую технику, работавшую на электричестве, в Николаевске пришлось вернуться к старым бытовым традициям. По воспоминаниям одной из первопоселенок Соломеи Калугиной о первых годах пребывания на Аляске, существенную помощь в обустройстве на новом месте им оказали местные американцы, жившие неподалеку. Они снабдили старообрядцев печью, топившуюся дровами, показали, где можно брать питьевую воду, привозили пищу. Но больше всех помогали алеуты (10).

По русской традиции одним из первых бытовых построек была баня. Её соорудили в палатке, воду грели в больших банках. Вскоре построили баню из дерева. Не обошлось без происшествий и трагедий. По неосторожности загорелась палатка Кирилла Мартюшева, погибла его дочь. Постепенно стали обзаводиться строительной техникой, приобрели трактор и трейлер. Приступили к строительству деревянных жилищ, посадили и вырастили овощи. Выручали окрестные леса, к которым харбинцы привыкли в Приморье, а затем и в Маньчжурии. Здесь, как на Дальнем Востоке и в Китае, дикоросы, растущие в изобилии, дополняли повседневный запас еды. Это были грибы, голубика, морошка, брусника. Их употребляли как в свежем виде, так и заготавливали впрок в виде варенья. Это был детский и женский промысел. Женщины также успешно охотились на рябчиков. Для коров, которых завели через год после прибытия на Аляску, заготавливали сено. Эта обязанность также ложилась на плечи женщин, так как мужчины были заняты на строительстве дороги до ближайшего населённого пункта, или на заработках. Свои овощи, молочные продукты и яйца кур-несушек, которых завели при помощи местных американцев, были хорошим подспорьем в питании.

Постепенно налаживался и повседневный быт. Если в первый год пребывания по воду приходилось ходить к дальнему ручью, а зимой пользоваться снегом, растапливая его для приготовления пищи и различных хозяйственных нужд, то постепенно провели водопровод, а затем и электричество. Пищу стали готовить на электрической плите, стирать – на стиральной машине, продукты хранить в холодильниках и в «ледниках» (специальные большие ящики, работавшие на электричестве. – Ю.А.).

За первопоселенцами уже на следующий год потянулись и другие семьи старообрядцев, приехавшие из Орегона (11). Уже через четыре года население этой деревни превышал 200 человек. Впоследствии в окрестностях Николаевска возникло ещё несколько населенных пунктов. Повсеместно стали строить рубленые избы. Все главы прибывших семей были «харбинцы» или их потомки. И лишь их жены были в основном из числа «синьцзянок» и «турчанок». Поэтому в настоящее время на Аляске мы встречались с мужчинами, носящими знакомые нам по Приморью фамилии старообрядцев – Басаргины, Гостевские, Калугины, Кузнецовы, Мартюшевы, Ревтовы, Семериковы, Якунины и др. Большинство из них – это бывшие жители Приморья, его уроженцы или их потомки.

Хозяйственная деятельность старообрядцев на Кенайском полуострове была иной, чем в Орегоне. На суровой по природным условиям Аляске заниматься традиционным землепашеством, хотя бы в виде выращивания ягод, было невозможно. Средства к существованию добывали иными способами. Мужчины, соорудив жилища и хозяйственные постройки, устроились работать на ближайшие рыбоконсервные заводы, нанимались к местным предпринимателям на строительство катеров и в коммерческое рыболовство. Но вскоре, научившись у американцев строительству маломерных морских судов, стали строить их сами, основав собственное дело – «Русскую морскую компанию». Построенная в Николаевске крытая верфь позволяла ежегодно производить из стеклопласта, оснащенные современной техникой, по 13–15 «русских», как их стали называть, рыболовных катеров, пригодных для лова рыбы в океане. Некоторые из староверов стали выходить на них в океан на коммерческий промысел лосося, палтуса, королевского краба, креветок на катерах собственного производства. Доходы от этого вида деятельности стали не только ощутимыми, но и значительными. Создали свои верфи и стали строить катера в других старообрядческих беспоповских деревнях Аляски. Их жители также занялись коммерческим ловом рыбы. Это позволило отказаться от некоторых видов домашней деятельности, в частности от разведения молочного скота, для которого, в условиях продолжительной суровой зимы, необходимо было накашивать много сена. Легче и выгоднее стало приобретение молочных продуктов в магазинах ближайших городков. Однако огородные культуры выращивать продолжали. Картофель, репу, капусту и некоторые другие овощи выращивали в грунте. Для помидор и огурцов пришлось заводить теплицы. Добавляла пищевой рацион и продукция таежных промыслов (охота на копытных животных, сбор дикоросов – грибов и ягод).

Религиозные установки старообрядцев-беспоповцев аляскинские переселенцы соблюдали свято. Помимо ежедневных домашних молений, устраивали и общие, собираясь первоначально в доме первого настоятеля – Григория Мартюшева. Он еще в 1931 г. вместе со своими братьями эмигрировал из Приморья в Маньчжурию (12), оттуда в 1950-х годах перебрался в Южную Америку, затем – в штат Орегон Северной Америки и, наконец, на Аляску. Старшее поколение хорошо владело церковнославянской грамотой, хотя некоторые мужчины знали современное им русское письмо. Однако в условиях Америки, необходимо было знать и английский язык. Это хорошо поняли в первую очередь мужчины, которым, в силу производственной необходимости, пришлось его освоить. Поэтому родители-первопоселенцы были заинтересованы в приобретении их детьми школьного образования. Вначале дети ходили в школу в соседний поселок, через год устроили школу в Николаевске, использовав для этого помещение привезенного трейлера, затем мужики срубили для школы два небольших дома. Преподавателям-американцам помогали две молодые женщины-старообрядки, немного владевшие английским языком. Побывавший в 1972 г. в Николаевске американский журналист Д. Реарден сообщил, что далеко не все разделы школьной программы приветствовались старообрядцами, поскольку они расходились с религиозными установками. Учитель старших классов Роберт Мор рассказал Д. Реардену, что по просьбе родителей раздел биологии о размножении человека он опускал, объясняя репродукцию на примере рыб и растений, а во время показа научного фильма о высадке астронавтов на Луну дети, ссылаясь на Библию, вообще ему не поверили (13).

Однако жизнь постепенно менялась и у аляскинских, и у орегонских старообрядцев. В 1983 г. в Николаевске открыли новую большую государственную школу с прекрасно оборудованными классами, спортивным залом, телевизорами и компьютерами. Старшее поколение увидело в телевизорах и компьютерах опасность «послабления в вере». Вновь разгорелись жаркие споры, поиски истины и призывы «уйти подальше от соблазнов». К тому же к этому времени возникла угроза раскола среди самих синьцзянцев, турчан и харбинцев, которые все относились к старообрядцам-беспоповцам часовенного согласия (переходное между поповщиной и беспоповщиной. – Ю.А). У них все службы ведёт выбранный общиной наставник (начетчик).

В 1983–1985 гг. часть аляскинскиех и орегонских старообрядцев пришла к выводу о необходимости принятия ими священства и отправилась в Румынию к староверческому патриарху. Там, в г. Браила наставники харбинец Кондратий Фефелов из Николаевска и турчанин Тимофей Торан из Вудборна, пройдя соответствующее обучение, были рукоположены в священники. Так в Николаевске и Вудборне появились старообрядцы-поповцы. Однако переход некоторых старообрядцев-беспоповцев в поповство расколол некогда единые старообрядческие общины и вызвал взрыв негодования у остальных староверов-беспоповцев, воспринявших такие нововведения как возврат в никонианскую веру. В итоге в семьях пошел разлад, некоторые жены ушли от мужей; не только прежние соседи и хорошие друзья, но и родные братья и сестры, оказавшиеся теперь в лагере поповцев и беспоповцев, перестали общаться и до сих пор не желают видеть друг друга. Общины раскололись. В результате часть аляскинских старообрядческих семей выселилась из Николаевска и в 70-80 км от этого села образовала пять новых населенных пунктов староверов-беспоповцев – Вознесенку, Находку, Раздольную, Ключевую, Качемак-село.

Этот раскол эхом отозвался на всей социальной жизни старообрядческих общин. Не только прежние соседи и хорошие друзья, но и родные братья и сестры, оказавшиеся теперь в лагере поповцев и беспоповцев, перестали общаться и до сих пор не желают видеть друг друга. Более того, под угрозой оказалась хорошо разрешившаяся (по приезде в США разных, не состоявших в родстве, региональных групп старообрядцев-беспоповцев) демографическая проблема – создание семей при наличии достаточно широкого круга брачных партнеров. Теперь эта ситуация оказалась под угрозой. Браки между поповцами и беспоповцами стали проблематичными, так как оба молодых супругов должны были придерживаться либо тех, либо других канонов. Возникали коллизии как между наставниками и священниками, так и между родителями и многочисленной родней новобрачных.

Что характерно для современной повседневной жизни старообрядцев США? Какие традиции сохраняются и какие уходят? Как уже говорилось, старообрядцам пришлось в значительной степени изменить свою хозяйственную деятельность. В экономической сфере эмигранты-старообрядцы адаптировались сравнительно быстро и успешно, создав материальную основу жизни своим детям и внукам. В настоящее время живёт и трудится уже второе и третье поколения бывших переселенцев-староверов. Многие из них владеют фирмами по выращиванию ягод, которые обслуживают преимущественно эмигранты-мексиканцы. Некоторые приобрели новые, не связанные с сельскохозяйственным производством профессии, в частности освоили американскую технологию строительства жилых сооружений, создали фирмы по строительству и сборке жилых домов и преуспевают в этом деле. Хорошие заработки получают и от промышленного рыболовства на Аляске, многие имеют в собственности свои рыболовные катера, оснащенные новейшей японской электроникой и навигационной техникой (14). Ушли в прошлое нужда, неустроенность, плохо налаженный быт.

Изменение традиций в этой области жизнедеятельности лишний раз свидетельствует о хорошей приспособляемости старообрядцев к местным природным и экономическим условиям.

В социальной жизни сохранилось главное – религиозная традиция, которая является основным стержнем бытования русской культуры. У каждой региональной группы староверов-беспоповцев (турчан, синьцзянцев, харбинцев), как в Орегоне, так и на Аляске в настоящее время имеются моленные дома и наставники; у поповцев в Николаевске и в Вутборне ? действующие старообрядческие церкви. В них проходят еженедельные и праздничные службы. Совершаются и ежедневные домашние моления. Большинство старообрядцев употребляют постную пищу в определенные дни недели и дни годового календаря. Во всех домах имеются иконы, а у первопоселенцев и старинные книги религиозного содержания, привезенные из России. Молодежь сама выбирает себе брачного партнера, родители в этот процесс не вмешиваются, хотя неукоснительно соблюдают принцип не разрешать браки до восьми степеней кровного родства и родства с крестными. Увеличивается возраст вступления в брак как у девушек, так и у юношей, хотя есть случаи создания семьи довольно юными парами. Заключение браков между поповцами и беспоповцами происходит редко, согласие обе стороны достигают с трудом. Новым феноменом в общине стал выход девушек замуж за лиц иной веры и иной национальной принадлежности. Часть коренных американцев, вступивших в брачные отношения со старообрядкой, принимают веру ее родителей. Но большинство продолжает быть верными своим религиозным убеждениям, если они имеются, и в таком случае, нередко, со временем, наступает разрыв семейных отношений. Наблюдается увеличение численности разводов и уменьшение числа рожденных детей. В настоящее время не рожают, как прежде 10-15 детей, обычно – не более пяти. Последнее связано с использованием контрацепции и в меньшей степени абортов, хотя, как известно, религия всегда выступала против того и другого.

Полностью сохранился основной регламент свадебного ритуала – сватовство, пропой, девичник, брачание или венчание в моленном доме или церкви (с благословением молодых родителями и главным духовным лицом), собственно свадьба (духовные обед, одаривание новобрачных, «продажа» сундука невесты и др.), послесвадебный цикл, хотя отдельные элементы свадебного торжества ушли в прошлое.

Определенные изменения претерпела материальная культура. В настоящее время не возводят рубленых изб. Жилища строят по американским технологиям – сборные из облегченных панелей с межстенными наполнителями. У зажиточных хозяев одноэтажные дома довольно просторные. Некоторые строят двухэтажные жилища, нередко с внутренними колонами, отделанные дорогостоящими материалами, украшенные с небывалой роскошью. В таких домах множество жилых помещений: несколько спален, гостиная, столовая, кухня с жарочными шкафами и электроплитами, туалетные комнаты, душ, ванна, калориферное отопление; у некоторых есть даже бассейны. Безусловно, есть дома и поскромнее, особенно у старшего поколения, которое не всегда расстается и с привычными для них плитами, «работающими» на дровах, и с баней «по черному» и некоторыми другими элементами старого быта. Но иконы, если и не в «красном» углу (у старшего поколения) жилища, а на восточной стене жилого помещения (у большинства молодых брачных пар) – есть непременно.

Несколько изменилась и пища. В настоящее время не готовят некоторые блюда, характерные для крестьян-землепашцев («кулага», кисели из зерновых культур и др.). При употреблении пищи широко используются покупные продукты; собственную молочную продукцию можно встретить почти только в отдаленных аляскинских деревнях, хотя мясо диких копытных животных и рыба из озер и океана, добытых самими старообрядцами, повсеместно дополняют пищевой рацион, как и домашние заготовки овощных солений и ягодных варений. Этому способствует широкое использование бытовой техники – холодильники, холодильные камеры и т.п., длительно сохраняющие продуктовые запасы.

Определенные изменения произошли в нательной одежде, особенно в мужской. В повседневной жизни мужчины, особенно в штате Орегон носят общепринятую цивильную одежду, они отличаются от основной массы местного мужского населения тем, что носят бороды. В воскресные, праздничные дни и в молельни обязательно одевается вышитая растительно-цветочным орнаментом по вороту и разрезу рубаха с вытканным поясом. Моленный костюм дополняет кафтан, черного цвета. Его одевают как взрослые мужчины-старообрядцы, так и мальчики. У женщин ушли в прошлое модные в 1960-1970-е годы разноцветные, непременно с рисунком в «цветочек» средней длины сарафаны, сильно присборенные на спине. В настоящее время основной нательный женский костюм (однотонный, разнообразной по цвету нежной гаммы, непременно длинный, до пят), может быть трёх видов: сарафан с белой рубахой; сарафан, верхняя часть которого пришита к рубахе, составляя единое целое и заимствованное у турчан, но широко распространенное среди всех региональных групп староверок платье «таличка». В настоящее время «классическая» таличка также претерпевает изменения: каждая женщина придумывает свой фасон, используя разных фасонов вырезы, вставки, вшитые нагрудные украшения в виде плетеных из ткани косичек и т.п. Известны хорошие мастерицы по изготовлению женской нательной одежды. Такую одежду женщины носят повсеместно, лишь изредка можно в офисах увидеть женщину-служащую в цивильном костюме европейского покроя. Ушли в прошлое запоны с грудкой (фартуки), вышитые по подолу. В настоящее время носят в домашней обстановке, и только пожилые матери семейства, полузапоны (фартук, прикрывающий только нижнюю часть, от пояса, женского костюма). Непременным атрибутом и детской и взрослой одежды традиционно является пояс, которым в первый раз подпоясывают младенца при крещении. И взрослые, и подросшие дети, непременно надевают пояса поверх сарафанов (женский пол) и рубах (мужской пол).

Сохранилась традиция изготовления кросаты – головного убора невесты в виде шапочки из лент, оформленных в виде цветков-розеток и спускающихся от нее длинных, до пят лент. Кросата – символ девичества. Она является фиксированным элементом костюма невесты, начиная с дня пропоя и заканчивая последним днем девичника. Надевание кросаты и пребывание в ней – одно из основных обрядовых действий предсвадебных дней, означавших прощание с девичеством.

Девушки могут ходить с непокрытой головой и одной косой, замужние женщины – в шашмуре – традиционном женском головном уборе, надеваемом в момент ее венчания (брачания), когда «свашки» меняют невесте прическу – из одной девичьей косы плетут две – как символ замужней женщины. Шашмуру покрывают легкой косынкой, непременно в тон сарафана. Во время посещения службы, поверх косынки надевают белый нарядный платок. Даже если на замужней женщине-староверке надет цивильный костюм, шашмуру она никогда не снимет.

Мужчины-староверы в тёплое время года одевают, как и американцы, кепки-«бейсболки», в зимнее время – теплые шапки. В зимний период женщины-старообрядки в качестве головных уборов используют тёплые платки. Верхняя одежда как мужчин, так и женщин практически не отличается от аналогичной одежды местного американского населения. Совершенно не осталось в обиходе, даже в отдаленных старообрядческих деревнях на Аляске, самодельной обуви. Обувь, как мужская, так и женская – исключительно фабричного производства.

Но самые значительные изменения произошли в повседневной речи. Английский язык постепенно становится основным разговорным языком, однако степень владения им неодинаковая у разных поколений. Мужчины старших возрастных групп владеют им относительно сносно. И это неудивительно, ведь именно им приходилось зарабатывать на жизнь, общаясь с работодателями и другим англоязычным населением на местном языке. Их жены владеют английским плохо, а некоторые почти не знают его, поскольку были заняты в основном воспитанием многочисленных детей и домашними заботами, а грамоту знали в основном только церковно-славянскую. Среди этих семейных пар в домашних условиях разговаривают исключительно на русском. Взрослые практически все владеют церковно-славянской грамотой, хотя некоторые мужчины знают современное русское письмо. Поэтому родители-первопоселенцы были заинтересованы в приобретении их детьми школьного образования, но первоначально лишь на уровне шестого-седьмого классов. Главное, как полагали они – знание основ арифметики и местного языка, церковно-славянскому языку учили обычно дома. Окончание школы, а тем более колледжа или университета первоначально родителями не приветствовалось, так как в этом видели опасность для сохранения семейных и духовных традиций. Поэтому многие забирали детей после окончания шестого-седьмого класса, предпочитая для своих отпрысков, дабы обезопасить их от «греха», ранние браки. Это привязывало молодежь к семье, укрепляло приверженность к религии и верность общине.

Постепенно ситуация менялась. В настоящее время дети старообрядцев повсеместно заканчивают среднюю школу, учатся в колледжах, а некоторые получают и высшее образование, безусловно, на английском языке. Образовательный процесс на русском языке носил волнообразный характер. В первые десятилетия пребывания в Америке, в семьях, где повзрослевшие дети жили со стариками-родителями, общались исключительно на русском языке. В отделившихся семьях женатых сыновей быстрее переходили на английский, хотя общение со старшим поколением по прежнему осуществлялось на русском языке. В приобщении к английскому языку эмигрантов-старообрядцев были заинтересованы и местные власти. Первоначально федеральное правительство субсидировало в школах двуязычные программы обучения, с преподаванием русского языка в начальных классах. Однако в 1980-е годы эта программа в местных школах была отменена, ибо в первые классы стали приходить дети с достаточно высоким уровнем владения английским языком (15). Отмена занятий по русскому языку вызвала недовольство родителей-староверов, некоторые стали приглашать к детям частных учителей, хорошо владеющих русской грамотой. В последние годы ситуация изменилась. Местные власти вновь заинтересовались проблемой развития языков и в целом культуры национальных меньшинств. В частности в Вудборне, население которого в последние годы значительно пополнилось контингентом «новых» русских эмигрантов и испаноязычными мексиканцами, стала функционировать и государственная «русская» школа, где есть русские, мексиканские и английские классы с обучением детей на их родных языках вплоть до окончания средней школы и с включением в учебный процесс знаний на английском языке (16). Однако в повседневной жизни английский язык все шире укореняется в речи детей и молодежи. Этому способствует не только школа, но и, что особенно характерно для поповцев и беспоповцев из Вудборна, телевидение, уже широко вошедшее в быт молодежи и брачных пар среднего возраста, и производственные контакты с местным населением. Русская речь молодежи в разговоре с родителями и посторонними русскоязычными, постоянно перемешивается с английскими словами. Молодые люди понимают, что для жизни в новой стране и ради своего будущего необходимо овладеть американской культурой, в том числе языком, да и соблазнов для тех, кому уже не мешает языковой барьер, немало. Старики резко осуждают новые веяния и настаивают на сохранении наиболее важных традиций и духовных ценностей. И с каждым годом противоречия между взглядами молодого и старшего поколения дают себя знать все чаще. В то же время и старики и молодежь понимают, что они живут, только в разной степени, как бы «в двух мирах» – в англоязычном сообществе в процессе повседневных отношений, и в общении детей с родителями. Молодые супруги уже не хотят мириться с отсутствием телевизоров, современных музыкальных проигрывателей, записей современных музыки и кинофильмов. В итоге родители вынуждены все чаще идти на компромиссы, хотя и это им даётся с большим трудом (17).

В какой степени будет сохраняться традиционная культура у этнокультурных групп русского этноса – старообрядцев в иноэтничном окружении на территории Северной Америки – покажет время. Во всяком случае полувековое пребывание последней крупной волны русских староверов – «турчан», «синьцзянцев» и «харбинцев» – на американском континенте показало, что изменив в значительной степени свои хозяйственные традиции они сохранили часть материальной культуры, традиционный семейный уклад и семейные обряды, русский язык и в неизменности религию. Примечательно, что американские старообрядцы продемонстрировали способность к эклектическому и в то же время избирательному восприятию культуры хозяйствования и материальной культуре, найдя свою нишу в новой для них природной среде и новых экономических условиях, успешно используя в быту достижения современной техники. Сталкиваясь в процессе своей многовековой миграции с многочисленными культурами других народов, они тщательно отбирали те аспекты чужой культуры, которые были для них позитивны и полезны, и отвергали те, которые могли бы помешать сохранению в целостности их религиозных обрядов и в целом духовных ценностей. Поэтому и сегодня мы видим у американских старообрядцев в неизменности религиозные традиции, которые являются основной цементирующей составляющей в сохранении в целом русской культуры в иноэтничном окружении.

Примечания

1. Аргудяева Ю.В. Старообрядцы на Дальнем Востоке России. М.: Ин-ут этнологии и антропологии РАН; Ин-ут истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, 2000.

2. Робсон Р. Культура поморских старообрядцев в Пенсильвании //Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений стран Европы, Азии и Америки. Новосибирск, 1992. С.27-33.

3. Область трех рек или Трёхречье – территория бассейнов притоков р.Аргуни ?Гана, Дербула и Хаула в северной части автономной территории Внутренней Монголии (Барги) в Маньчжурии (Китай).

4. Рукописный фонд автора (далее – РФА). Информация Кем (Стеклова) В.Г., 1943 г. рожд., г. Вудборн, штат Орегон, США.

5. Нитобург Э.Л. Русские в США: История и судьбы, 1870–1970: Этноисторический очерк. М., 2005. С.319.

6. Аргудяева Ю.В. Русские старообрядцы в Маньчжурии. Владивосток, 2008. С.8.

7. Нитобург Э.Л. Указ. Соч. С.319.

8. РФА. Информация Калугиной С.Г., 1940 г. рожд., с. Николаевск, штат Аляска, США.

9. Там же.

10. Там же.

11. Федорова С.Г. Семья у русских староверов на Аляске // Семья у народов Америки. М., 1991. С.297; Песков В. Аляска больше, чем думается. М., 1994. С.263, 265.

12. Аргудяева Ю.В. Русские старообрядцы в Маньчжурии. Владивосток: ДВО РАН, 2008. С.93–94.

13. Rearden J. Bit of Old Russian Takes Root in Alaska // National Geographic. 1972. Vol. 142. № 3. P. 421-424.

14. Нитобург Э.Л. Указ. соч. С.324.

15. Там же. С.321.

16. РФА. Информация Басаргиной У.Ф., 1966 г. рожд., г.Вудборн, штат Орегон, США.

17. Morris R.A. Old Russian Ways: Cultural Variations Among Three Russian Groups in Oregon. N.Y., 1991. P. 213–219, 342–344.

© Аргудяева Ю.В.