Ручное ткачество на местном сырье (лён, конопля, шерсть) было издавна распространено в Боровском уезде. В 1880-х гг. здесь насчитывалось более 50 кустарных артелей по производству платков и тканей. Однако к 1897 г. большинство из них прекратили своё существование в связи с появлением и расширением текстильных фабрик. Перед Октябрьским переворотом 1917 г. их было 6: Тишинская, Белоусовская, Русиновская и Ермолинская, 1-я и 2-я Боровские. Первая четверть XX века внесла поистине драматические страницы в историю этих производств. В данной публикации использованы материалы в основном из Государственных архивов Калужской области и ФСБ.

Тишинская фабрика («Труд») построена во второй половине XIX в. местным крестьянином деревни Тишинка. Деревянные производственные постройки были оборудованы только ручными ткацкими станками. Специализировалась на выработке пестротканых и набивных головных платков. В 1916 г. фабрика переходит в руки поляка Владимира Рыбаковича. Используя шерсть местных овец, здесь освоили выработку полушерстяных тканей, пользовавшихся большим спросом. На фабрике была паровая машина в 50 л.с. и паровой котёл. Недостатком этого производства являлось отсутствие воды нужного качества. Приходилось пользоваться малопригодной для промывки тканей водой из пруда с высокой жёсткостью.

Белоусовская фабрика («Красный текстильщик») создана была в 1869–1873 гг. крестьянином Петром Мартыновым и приспособлена только для кустарного ткачества. В течение 20 лет на нескольких десятках ручных станков на ней вырабатывали головные платки. В 1899 г. фабрику покупает Дмитрий Соколов и организует ручное ткачество искусственного барашка в небольшом масштабе, а затем резко увеличивает производство в период русско-японской войны, поставляя для армии значительные количества своей продукции. В 1908 г. он строит 2-этажный каменный корпус.

Фабрика Ёжикова располагалась на Высоковскои слободе в г. Боровске Основана во второй половине XIX в. Пафнутием Ёжиковым. В начале XX в. имела несколько каменных корпусов, около 50 ткацких станков и вспомогательные машины. Производство было частично механизировано. Производила вигоневые головные платки.

Русиновская фабрика. Старейшая фабрика по выработке в основном набивных шёлковых платков. Основана Николаем Александровым в 1826 г. в с. Русиново. После Ермолинской фабрики являлась второй по мощности в Калужской губернии. В начале XX в. была полностью механизирована. При пожаре в конце 1910 г. фабрика понесла убыток в 50 тыс. руб. В период первой мировой войны из-за ряда неудачных финансовых операций её пришлось частично законсервировать. Имела 155 механических ткацких станков со всеми вспомогательными и подсобными машинами, набивное производство на 90 столов. Особую ценность представляла для фабрики возможность использовать в производстве родниковую воду, что обеспечивало получение тканей и изделий высокого качества.

Ермолинская фабрика («Крестьянка») основана в 1880 г. в деревне Ермолино Фёдором Исаевым – бывшим приказчиком на Русиновской фабрике. Поначалу на ней работало 27 человек и ещё было 50 надомников. Уже к 1889 г. Фёдор Исаев построил 2-этажный каменный корпус, где установили 100 ручных ткацких станков и набивные столы. Число рабочих увеличилось до 500, а годовой доход был более 200 тыс.руб. К началу XX в. фабрику механизировали. На 400 станках было занято 1500 рабочих, а годовой доход составлял 1500 тыс. руб. По мощности она становится самой крупной в Калужской губернии. После кризиса 1909 г. доход фабрики сократился до 40 тыс. руб. В 1912 г. Фёдор Исаев продаёт её московским купцам и фабрикантам братьям Черкасовым и постепенно отходит от дел. Фабрика специализировалась на производстве тонких шерстяных тканей (в основном кашемира) и шёлковых набивных и вышитых головных платков. Во время 1-й мировой войны перепрофилировалась на выпуск ткани трико и бинтов.

Кроме перечисленных фабрик, в Боровском уезде работали кустари и 15 промысловых артелей, производственно связанных с этими фабриками. Наиболее крупными среди них были Кривская и Боровская текстильно-трикотажные артели при 1-й Боровской фабрике, Ивакинская, Балабановская и 1-я Боровская – при Ермолинской фабрике, и Белоусовская при одноимённой фабрике.

Таково было состояние текстильной промышленности Боровского уезда на 1918 г. Как же сложилась дальнейшая судьба этих производств?

Вскоре после переворота в октябре 1917 г. владельцы и арендаторы 2-й Боровской, Русиновской и Ермолинской фабрик уехали, оставив свою собственность на произвол судьбы, что и предопределило их остановку и постепенное разрушение.

В феврале 1919 г. Текстильный отдел Калужского Губернского совета народного хозяйства (КГСНХ) находит возможным сгруппировать перечисленные выше фабрики в т.н. «Куст» с перспективой уделить особое внимание наиболее крупным из них Русиновской и Ермолинской.

Но для пуска Русиновской фабрики требовались крупные капиталовложения, которыми КГСНХ не располагал. Поскольку в нём не было ни одного специалиста по текстильному делу, сразу началась безответственность, бесхозяйственность и бестолковость. С разрешения того же КГСНХ происходило перетаскивание оборудования, запчастей и материалов на другие фабрики. И тогда было решено законсервировать фабрику, взять имущество на учёт и поставить охрану. Многочисленные родники, которые на действующей фабрике использовались в производственном процессе, теперь остались бесхозными. Вместе с высоко расположенными подпочвенными водами они способствовали разрушению зданий. В 1926 г. из-за ветхости зданий фабрика была предназначена к ликвидации.

Самая мощная из всех фабрик – Ермолинская – ввиду недостатка на рынке сырья (шёлковой и специальной тонкой шерстяной пряжи) работала с периодическими остановками. Её директор Николай Аникин, знакомый с Правлением «Комвольного Куста» Павлово-Посадской группы, договаривается о передаче Ермолинской фабрики в его ведение, поскольку выпускаемая ими продукция была тождественна. Но удалённость Ермолинской фабрики от Павлово-Посада, недостаток сырья у «Комвольного Куста» и начавшийся вывоз оборудования с неё на другие его фабрики ещё более ухудшили положение. Фабрику пришлось законсервировать в 1921 г. Попытка Николая запустить её в 1922 г. с помощью частного капитала последних владельцев братьев Черкасовых также оказалась бесполезной. В 1923 г. Комиссия из сотрудников КГСНХ установила, что пуск фабрики невозможен без затрат около 1 млн. руб., т.к. упала труба котельной, а здания требуют капитального ремонта. Таких средств у КГСНХ не было.

Таким образом, взяв Русиновскую и Ермолинскую фабрики в своё ведение, КГСНХ не справился с задачей сохранить их как действующие. В дальнейшем Ермолинская фабрика начала работу лишь в 1925 г. после получения средств от Высшего технического совета и Губтекстиля.

Консервация Ермолинской и Русиновской фабрик закрепила право на жизнь и дальнейшее развитие таких маломощных фабрик, как 1-я Боровская, Белоусовская и Тишинская, прежние владельцы которых остались при своих фабриках. В 1919 г. в связи с нехваткой специалистов Постановлением заседания фабкома и Контрольной комиссии их назначили директорами ранее принадлежавших им фабрик. Директором Белоусовской фабрики становится Дмитрий Соколов (происходил из потомственных почётных граждан г. Москвы, где родился и проживает, окончил Коммерческое училище), 1-й Боровской – Николай Полежаев (уроженец г. Боровска, окончил четыре класса приходской школы), Белоусовской – Владислав Поплавский (происходил из ремесленников г. Белосток в Белоруссии, владельцем фабрики не был, а работал у Владимира Рыбаковича до 1918 г. по найму).

Чтобы сохранить работоспособность этих фабрик 30 декабря 1922 г. КГСНХ создаёт Калужский текстильный трест (КТТ), базировавшийся в Боровске (ныне д.12 по ул. Ленина). Русиновская и Ермолинская фабрики не были включены в состав КТТ из-за отсутствия на рынке пряжи для их работы и необходимости капиталовложений на ремонт здании в несколько миллионов рублей, которыми КТТ не располагал.

Управляющим (директором) КТТ вначале назначили Дмитрия Соколова. С января 1925 г. руководство КТТ принял 25-летний Никита Рупасов – человек редких моральных качеств и способностей, высокой культуры, широкого кругозора, прекрасный организатор и руководитель, специалист в текстильном деле. Честный коммунист, член ВКП(б), веривший в светлое будущее. В 1917–1922 гг. он был на военной и партийной работе, в 1924 г. окончил ВУЗ в Свердловске.

Поскольку к 1923 г. закрыли ряд фабрик и артелей в соседних уездах, начинается их демонтаж и вывоз оборудования (силовые установки, паровые котлы, механические ткацкие, токарные и строгальные станки и т. д.) на работающие фабрики КТТ. Получение Белоусовской и Тишинской фабриками силовых установок позволило быстрыми темпами провести их механизацию. В этих условиях оставлена была и Тишинская фабрика, хотя Комиссия КГСНХ в 1923 г. ставила вопрос о её закрытии.

В 1925 г. в состав КТТ вошла запущенная, наконец, Ермолинская фабрика, а несколько позже – Русиновская и 2-я Боровская, на которых поставили около 100 ручных ткацких станков. На 2-й Боровской разместилось ещё и училище по подготовке кадров для фабрик с общежитием и столовой. Таким образом, в составе КТТ оказалось уже 6 фабрик.

Работа КТТ началась в сложной экономической и политической обстановке. Это был период НЭПа, когда все хозяйственные связи оказались разорванными, производства были остановлены или разрушены, а любое сырьё – в дефиците. В этих условиях КТТ работал в состоянии постоянного развёртывания производства, а стоимость выпущенной им продукции с 1925 по 1927 гг. возросла почти в 40 раз ( с 400 тыс. до 16 млн. руб.). Этим цифрам приходится только удивляться, если учесть, что КТТ не имел собственных оборотных средств, а работал только за счёт заёмных и текущей прибыли. Определенный доход давали и рационализаторские предложения. Например, Николай Полежаев, Дмитрий Соколов и Роман Минкевич предложили проект выработки набивных шерстяных платков, который мог бы дать миллионные доходы КТТ. Спрос на продукцию КТТ был очень высок, т.к. с отделением Польши в Россию перестали поступать лодзинские платки, являвшиеся ранее главным конкурентом. Потребность на платки по стране в тот период удовлетворялась лишь на 30%.

Огромная роль Никиты Рупасова в становлении работы КТТ несомненна. В 1925–1927 гг. он находился в командировках более 500 дней, используя все свои организаторские способности и личное обаяние, чтобы договариваться с поставщиками сырья и в поисках рынков сбыта. В его отсутствие работой руководили Владимир Соколов (сын Дмитрия Соколова) – зав. производственно-техническим отделом, и Николай Полежаев – директор 1-й Боровской фабрики. Все крупные решения они принимали только с согласия КГСНХ и Никиты Рупасова и после обсуждения их с заинтересованными сотрудниками из ИТР

Административный аппарат КТТ состоял из нескольких десятков человек и им приходилось координировать работу 6 фабрик и 7 кустарных артелей, поставляя им сырьё и оборудование, занимаясь капитальным строительством, ремонтом, поисками рынков сбыта и т.д. К тому же фабрики были удалены от ст. Балабаново на 6–35 км. К Белоусовской фабрике вела только просёлочная дорога, а Тишинская – не имела телефонной связи с КТТ. Всё это очень затрудняло работу. В 1925 г. Владимир Соколов ставил вопрос о ликвидации Белоусовской и Тишинской фабрик. Но Рупасов отклонил это предложение по причине того, что в тот период они вырабатывали нужный для КТТ, но отсутствовавший на рынке, ассортимент пряжи и были рентабельными. Кроме того, в случае их закрытия могла бы резко повыситься безработица в окрестных деревнях. Трудно представить, как в этой ситуации КТТ смог добиться таких высоких показателей – увеличения выпущенной продукции в 40 раз за три года.

Опубликовано: Полежаева Е.А. К истории текстильных фабрик Боровского уезда (Часть 1. Вторая половина XIX в. –май 1928 г.) // БИ. №60-61. 2012. С.9