В последние годы жизни Константин Эдуардович познал радость и удовлетворение, что работал не зря: с большими трудностями, но начались работы по строительству моделей дирижаблей. Можно было уже говорить о первых практических успехах в области ракетной техники и космонавтики. Заслуги Циолковского как «знаменитого деятеля науки» были высоко оценены правительством. В год 75-летия со дня рождения Константин Эдуардович был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Его признание как ученого связывали с научно-техническими идеями, не касаясь философских взглядов, работ мировоззренческого характера. Биография тоже должна была соответствовать существующей идеологии в обществе победившего социализма. И опубликованные при жизни автобиографии и биографии не выходили за рамки созданного образа.

Попытку проанализировать, дать неоднозначную оценку различных направлений творческой деятельности Циолковского предпринял профессор Н.Д. Моисеев. Это был первый опыт осмыслить «облик Циолковского – работника, мыслителя, изобретателя».

«Отдадим ему должное, но не будем приписывать ему таких свойств и черт характера, которыми он не обладает. Не будем возводить его в сан великого всемогущего всезнайки, пророка. Это было бы по меньшей мере непочтительно», – писал Моисеев. И далее: «Не обижайся на то, что, высоко ценя твои истинные заслуги, все же не лжем и не делаем вид, что все ошибки твои нам кажутся проявлением сверхчеловеческой мудрости». И надо отдать должное Циолковскому, который оценил искренность Моисеева и оставил все «без всякого изменения», не препятствовал публикации своей научной биографии.

Критически отнесся к «плану космических достижений» ученого и академик А.Н. Крылов, который по поручению Академии наук СССР выступил с докладом на торжественном заседании, посвященном 75-летию со дня рождения Циолковского. И это, пожалуй, единственные критические замечания в адрес учёного в последние годы жизни.

Основная же часть публикаций, особенно после празднования 75-летия со дня рождения Константина Эдуардовича, носила восторженный характер. К анализу его технических идей обратились инженеры, специалисты в разных областях знаний: Н.А. Рынин, А.Я. Перельман, Н.Д. Моисеев, Ф.А. Цандер и другие. О работах Циолковского узнали за рубежом. Известный немецкий ученый в области ракетной техники Г. Оберт писал: «Я, разумеется, самый последний, кто стал бы оспаривать Ваше первенство и Ваши заслуги по делу ракет...»

Много лет спустя, в 1982 г., в 80-летнем возрасте Оберт приехал в Калугу, посетил Дом-музей К.Э. Циолковского, Государственный музей истории космонавтики, возложил цветы на могилу ученого.

Родные и близкие ученого вспоминали, что распорядок дня у него был строгий. «Жизнь текла строго и размеренно». И все же Константин Эдуардович всегда находил время принять посетителей. «Много интересных людей побывало у отца: писатели, журналисты, инженеры, студенты», – вспоминала его дочь М.К. Циолковская-Костина.

Когда Циолковский умер, из Москвы приехали делегации от правительства, учёных, общественных деятелей, слушателей дирижабельного учебного комбината. Над Загородным садом, где состоялись похороны ученого, пролетела эскадрилья самолетов гражданского флота. Отдавая последние почести ученому, на могилу летели цветы, траурные листовки и письмо: «Работники воздушного флота дают клятву продолжить замечательное дело покойного».

С тех пор прошло 64 года. В последнее время появились новые возможности изучения Научного наследия Циолковского – рассматривать его идеи через призму времени, оценить научное творчество в потоке развития мировой науки и техники. Это дало возможность переосмыслить некоторые идеи, опубликовывать критические материалы. Однако основные идеи ученого живут, развиваются, реализуются его последователями. И свидетельство тому – научные Чтения К.Э. Циолковского, которые состоятся в этом году уже в 34-й раз.

Первые Чтения Циолковского открылись в год триумфальных побед нашей космонавтики. Калужане гордились Циолковским, который большую часть жизни прожил на Калужской земле. Чувствовали свою сопричастность к нашим достижениям в космосе, восторженно встречали ученых, специалистов в области ракетно-космической техники, первых космонавтов. Не всем желающим удавалось попасть на пленарные заседания. Не было и свободных мест и на заседаниях секции «Исследование научного творчества К.Э. Циолковского». И во многом это было связано с тем, что одним из руководителей секции долгие годы был доктор физико-математических наук, профессор А.А. Космодемьянский.

Активными участниками Чтений К.Э. Циолковского являются сотрудники музея. Многие из них выступают с докладами: В.И. Алексеева, Е.В. Архипцева, Н.Г. Белова, Т.Р. Большакова, Т.В. Горюн, Л.А. Кутузова, Н.А. Максимовская, Л.П. Майорова, Э.М. Радская, Е.А. Тимошенкова и другие. Одним из руководителей секции и постоянным докладчиком является Т.Н. Желнина.

В 1975 г. на десятых Чтениях К.Э. Циолковского было принято Обращение к участникам Чтений 2000 г. Его принимали пионеры ракетной техники, те, кто знал Циолковского и начинал разрабатывать и пропагандировать его научное наследие. Они передавали эстафету молодым. И верили, что они внесут «достойный вклад в развитие научных знаний о Вселенной».

И вот мы на пороге 2000 г. Выросло новое поколение исследователей творчества ученого, которые пытаются с современных позиций оценить наследие Циолковского. Результаты своих изысканий они докладывают на очередных научных Чтениях К.Э. Циолковского.

(Мизюлина Н. Циолковский – работник, мыслитель, изобретатель // «Знамя». 1999. 14.09. С.3).