Проехав улицами, по которым ходил Константин Эдуардович Циолковский, Гагарин возложил цветы на могилу учёного; на возвышенном месте у реки Ячейки, где Циолковский любил гулять, заложил первый камень в фундамент будущего музея космонавтики; осмотрел памятник учёному в сквере Мира. Затем на площади Ленина состоялась его встреча с многотысячной толпой жителей Калуги. Казалось, ликованию калужан не будет конца.

Подробности первого посещения Юрием Гагариным нашего города я узнала в 1987 г., когда, будучи экскурсоводом, с целью подготовки экскурсии по музею перебирала старые газетные вырезки. Хорошо помню, что несколько строк одной заметки (она была из газеты «Правда» от 14 июня 1961 г.) настолько поразили моё воображение, что я не удержалась, чтобы не выписать их: «Десятки тысяч улыбок и горячих рукопожатий подарила Калуга Юрию Гагарину, вручила ему немало памятных сувениров. Особенно дорог один из них – книга К.Э. Циолковского, изданная более тридцати лет назад. Ее передала космонавту А.А. Глазунова, жившая на улице имени К.Э. Циолковского, в домике, над которым шумит листвой береза, посаженная основоположником современной ракетной техники». Тогда, в 1987 г., фамилия Глазуновой касательно Циолковского нигде не значилась. По документам архивных фондов музея Глазунова как знакомая Константина Эдуардовича по улице, на которой он жил, не проходила. О подаренной Глазуновой Гагарину книге можно было только догадываться: вероятно, это была брошюра, изданная учёным на собственные средства, и, видимо, она была передана самим Циолковским. О названии брошюры неизвестно. Но более всего, пожалуй, исследователей творчества Циолковского в заметке привлекает тот факт, что у дома Глазуновой растёт берёза, которую когда-то посадил Константин Эдуардович.

Прошло время. За работой, за каждодневными хлопотами и проблемами было не до березки. И все же она не забывалась.

Однажды, перебирая как-то воспоминания о нашем знаменитом земляке, хранящиеся в фондах музея, я обнаружила папку с воспоминаниями калужанки Анны Алексеевны Глазуновой. И написаны они сравнительно недавно, не в 50-е и 60-е годы, как большинство воспоминаний, а в 1988 г. В них-то я и нашла ответы на интересующие меня вопросы, в том числе на столь волнительный вопрос о берёзке.

Анна Алексеевна рассказывает о приятельских отношениях Константина Эдуардовича и своего мужа, Владимира Петровича Глазунова.

Глазунов знал Циолковского с 1917 г., когда переехал с улицы Дворянской (ныне улица Суворова) на Коровинскую, в дом №53, что стоял неподалеку от дома Циолковских. Тогда Владимир Петрович был ещё совсем молод. В начале 20-х годов он уезжал в Ленинград, учился в Военной академии связи, которую окончил в 1925 г. Затем жил и работал в Туле: преподавал математику в военном училище. Но все эти годы не терял связи с Циолковским и, наведываясь в Калугу, общался с ним. С начала 30-х годов, когда Глазунов перебрался в Калугу насовсем, общения его с учёным участились. Оба питали любовь к математике, иногда часами сиживали за математическими расчётами. И брошюра, преподнесенная Гагарину, – одна из тех, что в знак благодарности была подарена Циолковским Владимиру Петровичу за его познания в высшей математике. Она была издана в 1928 г. и называлась «Любовь к самому себе, или истинное себялюбие».

Глазуновы стали супругами в 1932 г. Анна Алексеевна в то время работала в одной из воинских частей, а Владимир Петрович служил военпредом на КЭМЗе.

Как военный, он получал паек, и его содержимым Глазуновы иногда делились с Циолковским. Так, под Новый, 1934 г. они принесли селёдку, крупу и муку, чем растрогали Варвару Евграфовну.

Все это я узнала из воспоминаний. Поведала Анна Алексеевна и следующее.

В 30-е годы ученый нередко проводил свой досуг в обществе Глазуновых. Зимой они вместе ходили на городской каток. Особенно часто – зимой 1933/34 года. Каток тогда располагался близ водоносных источников у церкви Михаила Архангела. (В 1935 г. церковь была снесена, И на её месте выстроили дом для работников железной дороги. В начале 70-х годов дом был капитально отремонтирован, и на нижнем его этаже разместился магазин «Часы».) Кататься Циолковский любил с раскрытым зонтом – «под парусом», из-за чего излишне привлекал внимание окружающих к их небольшой компании. Но его это нисколько не смущало. Глазунова же стеснялась, и зимой 1934/35 года от посещения катка отказалась. Владимир Петрович и Константин Эдуардович ходили кататься вдвоем.

Не только коньки объединяли всех троих, несмотря на значительную разницу в возрасте. Велосипедные прогулки все трое обожали. Любили ездить в калужский бор,

Анна Алексеевна вспоминает сентябрь 1934 г. Тогда, во время одной из воскресных прогулок по бору, втроём они выкопали 3 деревца: две елочки и березку. Деревца бережно привезли на велосипедах и решили посадить во дворе дома Глазуновых. Циолковский также принимал участие в посадке. Он радовался, что молодые деревца будут расти на его улице. После посадки он стал чаще бывать у Глазуновых. Интересовался самочувствием новоявленных питомцев. Волновался: приживутся ли? Поливал. И особенно трепетно относился к берёзке. О чем-то размышляя, любил сидеть под ней.

Деревца прижились. Но, к сожалению, во время Великой Отечественной войны ёлочки Глазуновой пришлось спилить на дрова. А берёзка осталась. Набравшись сил, с каждым годом она всё выше и выше тянулась к солнышку.

В конце 60-х - начале 70-х Анна Алексеевна ещё жила в доме у берёзки Циолковского. Не раз привлекала она внимание к этой березке и заведующего Домом-музеем Циолковского А.В. Костина – правнука учёного, и сотрудников музея. Приходила, рассказывала, водила, показывала. Просила сделать вокруг березки какое-либо ограждение, установить памятную табличку. Об этом я узнала уже теперь из разговора с научными сотрудниками. А тогда большого значения этому никто не придавал. То ли оттого, что письменных свидетельств не было, то ли ещё почему. В 70-е годы дом Глазуновых, как и другие по улице Циолковского (бывшей Коровинской), был снесён. По улице Комарова, что пересекает улицу Циолковского, построили больницу, и место, на котором стоял дом №53, отошло к её территории. Но берёзка уцелела. То ли каким-то чудом, то ли благодаря хлопотам той же Анны Алексеевны (больница строилась для членов обкома партии, среди которых был и её зять).

Побывала я в указанном в воспоминаниях Глазуновой месте, хотя со времени их написания прошло более десяти лет. Стоит берёзка и теперь: стройная, высокая, величавая. По сути дела, это сенсация! Потому что до сегодняшнего дня известна только сирень, посаженная Циолковским (во дворе Дома, где теперь располагается музей). Растёт она и теперь, каждую весну даря аромат своих цветов особым гостям Дома-музея, каковым, например, весной прошлого года был писатель А.И. Солженицын. Но, то кустарник, тут – целое дерево!

Стоит берёзка у самой дороги, по которой подъезжают к больнице машины «скорой помощи». Они как бы почтительно объезжают её, делая небольшой изгиб. Нет на березке таблички. Нет вокруг неё и оградки. Ничто её не выдает. Может быть, это и к лучшему. Мало ли в наше непростое время гибнет памятников? А она давно стала памятником. Живым памятником Циолковскому.

Лучше уж пусть будет неприметной.

Е. АРХИПЦЕВА, старший научный сотрудник Государственного музея истории космонавтики им. К.Э. Циолковского.

(Архипцева Е. Живые реликвии // "Знамя". 1999. 14.09. С.3).